Громадське радио
«Мы хотим прийти, чтобы оживить эти районы, дать им что-то полезное, потому что интеграция — это взаимное проникновение и сотрудничество», — говорит Лариса Заливная.
Елена Терещенко: Вы сказали, что уже есть реальное движение вперед. О каком механизме реализации вы говорили и чем он лучше, чем все то, что мы видели на протяжении тех лет?
Лариса Заливная: Мы на протяжении трех лет смотрели, что делается с нашим жильем, потому что это проблема номер один для переселенцев. И мы пришли к выводу, что есть системные вещи, которые мешают реализации права переселенцев на жилье. Переселенец перемещается с одного места на другое, для того, чтобы он обжился на новом месте, нужно, чтобы для него была создана определенная жизненная среда. В это понятие входит жилье, питание, все, что ему нужно для жизни, а также нужна психологическая и социальная интеграция.
Мы пришли к выводу, что нужно немного менять философию интеграции переселенцев, менять подход к тому, как государство обеспечивает права переселенцев. Есть ошибки, которые нужно исправлять. Где-то полгода назад я говорила, что у нас до 200 000 переселенцев в Киевской области и в Киеве, сейчас уже 220 000. Еще есть неучтенные, их примерно 10%, которые приобретают жилье за свои деньги.
Мы решили, что сделаем следующим образом: посмотрим, как работает наша власть, какие у нас законы управляют этим процессом, а потом посмотрим, что мы можем сделать сами. На то, как работает власть, мы посмотрели в прошлом году, когда выполняли проект. Нам тогда помог Фонд содействия демократии Посольства США в Украине. Мы сделали общественную экспертизу деятельности Киевской областной и городской государственных администраций. Посмотрели, что не так делается властью, поняли, что власть не делает, вообще относится безразлично к делам переселенцев.
Тогда мы наметили мероприятия, чтобы улучшить положение переселенцев. А в этом году нам удалось получить грант от Совета Европы — он небольшой и направлен на изучение механизмов того, как переселенцы могут получить жилье.
Мы смотрим, что можем сделать следующее. Чтобы получить жилье, надо решить несколько задач. Я говорю о тех переселенцах, которые будут строить жилье не в Киеве. Мы ставим задачу: не больше часовой транспортной доступности от Киева (около 60 км). И самый первый вопрос — земля. Нам нужна земля под жилищное строительство. Есть несколько организаций, которые взяли и пошли в садовые товарищества. Там можно построиться, но потом нужно будет менять целевое предназначение земель, а это сложный процесс.
Второй элемент — деньги. Нужно иметь деньги, чтобы оформить землю и так далее. И третий элемент: а с кем местная власть будет иметь дело? Речь о том, что нужно создавать юридическое лицо, которое представляет интересы ВПЛ.
Без инвесторов мы не справимся. Один вчерашний разговор переубедил меня в том, что мы должны говорить не об инвесторе, а о благодетеле, о добровольной гуманитарной помощи, потому что у нас проблема жилья уже превращается в гуманитарную.
С чем мы сталкиваемся на этих этапах?
Земля. Мы сделали запросы в соответствии с тем проектом, который разработали для себя «Інтеграція ВПО. Житло, робота, сильна громада, село майбутнього». Мы посетили 15 сел, районов, сделали запросы и получили ответы на уровне сельских громад: у нас свободной земли под строительство нет, остатки земли мы отдадим участникам АТО. С другой стороны, говорят: если вы найдете инвестора, он построит нам то и то, то землю мы найдем. Есть земля, которой занимаются райадминистрации, там то же самое: приведите инвестора, мы все сделаем.
Инвестор. Этот камень преткновения для всех. 20 организаций подали заявки, чтобы их поддержали. И все останавливается на инвесторе. Они для нас малодоступны, они находятся под плотным присмотром органов власти.
Елена Терещенко: Какой интерес у инвестора? Какую прибыль он может получить, построив жилье переселенцу?
Лариса Заливная: Любой инвестор заинтересован в расширении производства и рынка сбыта. И он заинтересован строить что-то. И мы не просто так ставим вопрос, что у нас на первом месте жилье и работа — без работы нам нечего делать в селе. Мы хотим прийти, чтобы оживить эти районы, дать им что-то полезное, потому что интеграция — это взаимное проникновение и сотрудничество. Инвестор заинтересован строить свои предприятия, а вместе с этим ему нужна рабочая сила. А наши люди очень грамотные и могут что-то сделать.
Нужно пересмотреть и законодательно утвердить, что с переселенцами должен работать не инвестор, а какой-нибудь отряд людей, которые оказывают нам гуманитарную помощь.
Мы говорим о том, что, во-первых, государство должно пересмотреть свою политику и все-таки давать деньги. Мы знаем, что из ООН поступили сигналы недовольства нашему правительству, что оно дискриминирует переселенцев. Это правда, законодательство в чем-то ущемляет и не решает сейчас вопросы жилья.
Нам будет идти международная помощь, и нужно решить вопрос, чтобы она была сопряжена с целой системы преференций для людей, которые сюда что-то вкладывают. Нужно принимать специальный закон по решению проблемы переселенцев и принимать целевую программу жилья для переселенцев.
Мы пришли к выводу, что нужно перестраивать законодательство, сейчас наши юристы над этим работают. Это долго, но мы находим подходы к так называемым инвесторам, для этого у нас существуют инвестиционные форумы, программы. У нас были встречи с некоторыми инвесторами, нам подсказали, как все это делать. И еще одно. Ни один юрист, ни одна местная власть не хочет иметь дело с рассыпанными переселенцами — должно быть юридическое лицо.
Полную версию разговора слушайте в прикрепленном звуковом файле.