«Громадське радио»
Гость эфира — инвестиционный аналитик Сергей Фурса. На телефонной связи со студией — архитектор Петр Антип, у которого был бизнес в Донецкой области
Сергей Фурса: Вопрос в том, что потери Метинвеста оборачиваются налоговыми потерями. На ту часть, на которую Енакиевский металлургический завод не произведет и не поставит на экспорт, меньше долларов поступит на межбанковский рынок.
Александр Близнюк: Валерия Гонтарева заявила, что Национальный банк в связи с блокадой рассматривает возможность введения антикризисных мероприятий.
Сергей Фурса: Они видят баланс валюты. Все сделки проходят с одобрения Национального банка. Он все видит и может предсказывать, что, если какая-то часть продукции Метинвеста не будет продаваться, не будет поступать валюта, это окажет давление на гривну.
Илона Довгань: Что делать этим предприятиям, которые должны будут закрыться?
Сергей Фурса: Они могут разогнать блокадников. Это был бы самый правильный путь. Но сейчас уже поздно, потому что будет слишком много шума. Енакиевский завод находится на неподконтрольной территории. Работники не могут прийти сюда и разгонять блокадников.
Илона Довгань: Может ли Украина сделать так, чтобы блокада не отобразилась на экономике?
Сергей Фурса: Мы, конечно, можем построить Енакиевский металлургический завод в Полтавской области.
Частично ситуация будет компенсирована тем, что руда, которая шла на Енакиево, будет идти на экспорт, например, но это не та выручка. Цена на металл в разы выше.
Илона Довгань: У нас была подобная ситуация в 2014 году. Тогда альтернативой украинскому антрациту стали уголь группы «А» в России и ЮАР.
Сергей Фурса: Это другая история. Мы можем покупать уголь не только на Донбассе, но это философский вопрос. Если мы хотим вернуть Донбасс, нам нужно больше экономических связей с ним. Экономика определяет все.
Убрать блокаду — это правильный выход. Нам нужно восстанавливать экономические связи. Все территории об урегулировании такого рода конфликтов говорят о том, что сначала делают блокаду, из-за чего резко падает уровень жизни, а потом снимают ее и пытаются максимально завязать этот регион экономически на себя.
Александр Близнюк: Смогут снять блокаду?
Сергей Фурса: Рано или поздно смогут. Блокада негативно обозначается на всем. Плюс в том, что подняли вопрос коррупции «Роттердам+». Но ради этого не нужно брать в заложники всю страну. ДТЕК это переживет. У него всего 30% угля поставляется с оккупированных территорий.
Илона Довгань: Но здесь есть политический вопрос. Там наши люди воюют, а деньги и товары идут отсюда.
Сергей Фурса: Это демагогия, попытка перевести из рационального разговора в эмоциональный. Я вам сейчас озвучу обратную демагогию. Почему «торговля на крови» — это плохо, а морить людей, за которых мы воюем, — хорошо? Это демагогия против демагогии. С той стороны воюют, у них есть вооружение, потому что его поставляет Россия.
Александр Близнюк: С нами на связи архитектор Петр Антип, который делал свой бизнес в Донецкой области.
Останавливаются два предприятия Метинвеста в ОРДЛО. Как нужно действовать сейчас государству? Можно ли обойтись без предприятий, которые там находятся?
Петр Антип: Сложно сказать. Конечно, государство не умрет, но будут проблемы. У меня был там бизнес до войны. Когда зашел оккупант, у меня его забрали. Просто потому, что я не платил налоги в «ДНР». В этом была проблема.
Блокада — вопрос политический. Он возник потому, что люди, которые находятся у нас при власти, наверное, не понимают, что нельзя покупать энергоносители только в одной страны. Нужно иметь хотя бы три источника.
Пускай будут неудобства. Нужно более жестко подойти к блокаде.
Сергей Фурса: Почему ЕС и США выступили против блокады? Почему США может ввести санкции против России? Потому что от них России гораздо хуже, чем Америке.
Боеспособность «ДНР», «ЛНР» зиждется исключительно на поддержке России.