«Громадське радио»
Роман Мартыновский, адвокат, эксперт Регионального центра прав человека об осужденных в Крыму, которых все чаще перевозят в РФ для отбывания наказаний, и о том, кто и как может повлиять на разрешение этой ситуации.
Лариса Денисенко: Недавно мы с вами говорили о том, что сложно найти информацию о количестве людей, которых перевели из зала суда отбывать наказание на материковую часть РФ, что на территории Крыма нет женских колоний и колоний для несовершеннолетних. Какую информацию вы имеете сейчас?
Роман Мартыновский: Наших граждан переводят из Крыма на территорию РФ. Данные практически ежедневно меняются. Я об этом говорил и в прошлый раз. Нам удалось получить информацию о количестве женщин, которых перевели для отбывания наказания на территории РФ. Мы получили ее открыто с помощью российских коллег. Это 240 женщин по данным Федеральной службы исполнения наказаний РФ.
Лариса Денисенко: Можно ли в таком случае трактовать действия российских властей как военное преступление?
Роман Мартыновский: Безусловно. Когда речь идет о нарушении Женевских конвенций, прямом нарушении положений Римского статута, об этом можно говорить. Вопрос в том, как это доказывать. Очень сложно контактировать с такими людьми, они находятся в учреждениях закрытого типа. Информацию приходится собирать по крупицам.
Лариса Денисенко: Почему проявились данные по женщинам-заключенным, какой алгоритм добывания информации по несовершеннолетним заключенным и всем остальным?
Роман Мартыновский: Мы работаем над этим вопросом. Есть и категория лиц с психическими расстройствами, тяжелыми заболеваниями. Что касается несовершеннолетних, ситуация усугубляется тем, что это лица принадлежат к особо уязвимой категории. Нужно учитывать возраст, привязанность к месту жительства, семье.
Михаил Кукин: А где содержали несовершеннолетних заключенных в течении двух лет?
Роман Мартыновский: Когда в 2014 году происходили события в Крыму, в местах лишения свободы (речь идет о следственном изоляторе) содержалось небольшое количество несовершеннолетних заключенных, которых не успели отправить на материковую территорию Украины для отбывания наказаний. Речь о том, что там содержалось большее количество несовершеннолетних, в отношении которых шли судебные разбирательства или продолжалась стадия предварительного расследования.
Лариса Денисенко: Насколько возможна экстрадиция? Возможно, может работать гибридная экстрадиция, чтобы вернуть граждан Украины с территории РФ?
Роман Мартыновский: Когда происходит подобное, пытаясь провести анализ, обращаешься к опыту, который существовал в мировой практике. Данная ситуация очень сильно отличается от любой ситуации, которая до этого была в мире. Практически невозможно отыскать аналог, чтобы использовать для поведения государства. Это уникальная ситуация, она требует уникального решения.
Наиболее свежий из практики пример, когда был проведен обмен заключенными со стороны трех субъектов: Грузия произвела обмен с т.н. Абхазией и Северной Осетией. Но там речь шла об обмене. Нам менять некого. Там это проводилось под эгидой международных организаций, которые выступили гарантами переговоров. У нас ситуация осложняется тем, что в рамках переговорных процессов судьба этих людей не решается. Я твердо уверен, что на сегодня ситуация качественно не сдвинется с мертвой точки до момента, пока в процесс не включится международная общественность, не появится международный посредник.
Михаил Кукин: Какие здесь надежды?
Роман Мартыновский: Я не думаю, что страх ответственности за военное преступления может активно повлиять на ситуацию и посодействовать возврату заключенных. Только когда международные организации обратят внимание на эту ситуацию, мы сможем сдвинуться с мертвой точки. Меня несколько удивляет ситуация длительного молчания со стороны «Amnesty International», которая имеет свое представительство в Украине.