Фото: Громадське радио
Гость эфира — публицист Михаил Дубинянский.
Михаил Кукин: В эти дни часто вспоминают о четырехлетии начала АТО, начала того, что мы с тех пор называем войной, что наша власть называет войной только в пропагандистских речах, никогда в официальных документах. Четырехлетие — повод говорить о том, когда же эта война закончится. На эту тему вы и написали статью. Есть ли вообще сейчас ответ на этот вопрос?
Михаил Дубинянский: Давайте сначала вспомним реалии 4-летней давности. Тогда эта абсолютно сумасшедшая динамика трагических событий нас, конечно, шокировала, но в то же время многим давала надежду на быструю развязку, какой-то быстрый обозримый финал.
Михаил Кукин: Нам такое обещал Петр Порошенко, желая стать президентом.
Михаил Дубинянский: Многие в это искренне верили.
Михаил Кукин: Он сам в это верил?
Михаил Дубинянский: Не исключаю, что действительно верил. Тогда казалось: если гордиев узел на Донбассе и в Крыму завязался с неимоверной скоростью, его так же быстро можно развязать или разрубить; если режим Януковича на наших глазах пал через несколько месяцев уличных протестов, значить режим Путина может быть так же быстро побежден.
Михаил Кукин: А потом мы поняли, что есть еще практика морских узлов, которые очень быстро завязываются, но развязать их практически невозможно.
Михаил Дубинянский: Мне кажется, что главным разочарованием для украинского общества стало именно то, что война внезапно приняла затяжной характер, оказалось, что финал не близок, развязка не близка.
Михаил Кукин: Возможно ли в ближайшее время окончание войны? Что иметь в виду под этим окончанием?
Михаил Дубинянский: Это хорошый вопрос о критериях, которые бы позволили говорить о конце войны. Любое явление украинского бытия порождает споры, но гипотетический конец войны представляется чем-то недвусмысленным, совершенно определенным, в духе 45-го года. Хотя логика подсказывает, что вряд ли возможен недвусмысленный сценарий, когда война не объявлена, война гибридная, страна-агрессор официально не считает себя стороной конфликта.
Вряд ли возможен недвусмысленный сценарий, когда война гибридная, страна-агрессор официально не считает себя стороной конфликта
Михаил Кукин: Самая большая иллюзия о том, когда закончится война, — это иллюзия о том, как она должна закончиться.
Михаил Дубинянский: Да. Возьмем вполне реалистичный сценарий. Путин под давлением Запада соглашается уйти с Донбасса, вместо россиян туда заходят нейтральные миротворцы, фактически территория находится под международным контролем без полного восстановления суверенитета Донбасса. Это победа?
Кремль не считает себя агрессором, изначально все события в Киеве, весь Майдан воспринимались как покушение запада на российские интересы, на российский суверенитет. Путин в настоящее время вряд ли себя считает человеком, способным эту войну закончить. С его точки зрения он только обороняется, у него нет выхода, нет свободы действий, которая существует у Кремля в нашем представлении.
Михаил Кукин: И сейчас возникает вопрос, кто виноват в войне?
Михаил Дубинянский: Еще один вопрос: «Это индивидуальная вина или коллективная?».
Михаил Кукин: И здесь же тоже проблема в том, что мнения очень расходятся, это мешает найти компромисс.
Михаил Дубинянский: Если вы имеете в виду распространенную позицию, что жители Донбасса сами поголовно виноваты, мне кажется, что в этом изначально было больше психологии, потому что человек боится непредсказуемой, слепой, алогичной войны, которая может сломать любую жизнь. Нам подсознательно хочется слепую войну как-то рационализировать, слепить с нее нравоучительный сюжет, где добродетель вознаграждается, порок наказывается, где каждый получит по заслугам, где все пострадавшие от войны сами виноваты в том, что с ними случилось.
Полную версию разговора слушайте в прикрепленном звуковом файле.