«Громадське радио»
О процессе, условиях заключения и возможном приговоре рассказывает Эмиль Курбединов, адвокат подсудимых Руслана Зейтуллаева, Феррата Сейфуллаева, Рустема Ваитова и Юрия (Нури) Примова.
В студии работают журналисты «Громадського радио» Григорий Пырлик и Ирина Ромалийская.
Ирина Ромалийская: Вы ведете переговоры в АП, кабмине, силовых структурах?
Эмиль Курбединов: Мы были на круглом столе, где были представители всех этих органов. Мы говорили о проблемах и перспективах, которые есть у ребят. Ведь они граждане Украины, необходимо защищать их интересы.
Ирина Ромалийская: На суде все четверо сказали, что они граждане и Украины, и России?
Эмиль Курбединов: По факту у них есть два паспорта — и украинский, и российский. Но они не отказывались от украинского гражданства. Почему получали российские паспорты — думаю, из-за социальных выплат. Но министерство юстиции Украины не должны обращать на это внимание. Нам нужно позиционировать их как граждан Украины.
Ирина Ромалийская: А в уголовном деле они числятся как граждане России?
Эмиль Курбединов: Да, и им в анкету упорно не хотят вписывать украинское гражданство, хотя я не раз на этом настаивал. Они изначально граждане Украины, российское подданство получали позже.
Григорий Пырлик: Усложняет ли российское гражданство решение проблем, связанных с ребятами? Например, организацию обмена?
Эмиль Курбединов: Юридически нет. Президент страны может помиловать кого-угодно, потом человек отправляется куда хочет.
Ирина Ромалийская: Какова позиция ребят — они состояли в Хизб ут-Тахрир?
Эмиль Курбединов: Они полностью отрицают вину, которую им приписывают. Ребята не дают сейчас никаких показаний. Говорят, что выступят со своей позицией, когда у них будет последнее слово на суде.
Мы с коллегами изучали этот вопрос — мы не нашли ни одного доказательства участия подсудимых в этой организации и ее террористической деятельности.
Григорий Пырлик: Я родом из Кыргызстана, эта партия у нас запрещена. В Казахстане, России и, в принципе, на постсоветском пространстве тоже. Почему ее запрещают?
Эмиль Курбединов: Спецслужбы видят в этой организации каких-то идеологических конкурентов. Мыслей, кроме восстановления исламского государства, у них нет. Они только пропагандируют исламский образ жизни.
Ирина Ромалийская: В Германии Хизб ут-Тахрир была запрещена за антисемизм?
Эмиль Курбединов: Но это же не терроризм. Пусть Россия запретит по каким-то конкретным реальным фактам. Мы не нашли терроризма в их деятельности.
Григорий Пырлик: Вначале этой недели состоялась встреча омбудсменов Украины и России. Поднимался ли вопрос конкретно этих заключенных?
Эмиль Курбединов: По поводу этой встречи я знаю только из СМИ, больше информации не разглашается. Речь шла о заключенных, которые были проговорены до 2014 года. Но здесь я вижу позитивный фундамент для переговоров по другим делам.
Ирина Ромалисйкая: Какие условия содержания у ребят?
Эмиль Курбединов: Условия ужасные. Спят по очереди — 10 коек на 20 человек. Еда тоже ужасная, и свинные жиры, которые ребята не едят. Блохи, вши, тараканы, полная антисанитария. Ужасно закуренные камеры, все пропитано дымом — очень тяжело для тех, кто не курит.
Ирина Ромалийская: Каковы ваши оценки возможно приговора?
Эмиль Курбединов: На оправдательный приговор мы не рассчитываем. Если будет обвинительный — появится надежда на обмен.