pixabay.com
Татьяна Курманова: Куда идут пластиковые крышечки или средства за пластиковые крышечки, как все происходит?
Наталья Тарасова: Происходит все достаточно просто. Мы собираем пластик, сдаем его на переработку — переработчики делают из него что угодно — мы получаем деньги на расчетный счет и из этих денег помогаем бойцам АТО.
Татьяна Курманова: Вы работаете уже полтора года, скольким людям удалось помочь?
Наталья Тарасова: На текущий момент мы смогли помочь десяти людям, сейчас собираются деньги одиннадцатому. У нас не было цели собирать большие суммы, чтобы оплачивать полностью протезы. Наша цель была помогать максимально быстро, было желание обеспечить дополнительное финансирование. Запустив этот проект, основной амбицией было сделать его всеукраинским, привлечь максимальное количество отдельных людей и организаций.
Татьяна Курманова: Почему именно крышечки, другой пластик не подходит?
Наталья Тарасова: Наверное, подходит, пластик — это один из самых перерабатываемых видов сырья. Но с крышечками здесь маркетинговый момент. Пластик от крышечек безопасный — его можно собирать где угодно, нам много помогают в школах. Его легко накапливать, легко транспортировать, за него больше всего платят. За пэт-бутылку вы не получите столько, сколько за крышечки.
Татьяна Курманова: А крышечки от бытовой химии не подходят?
Наталья Тарасова: Мы не делаем на этом акцент, потому что в большинстве крышечки собирают дети. Попадаются иногда от лака, от бутылочек с лекарствами. По качеству этот пластик подходит, но мы не акцентируем на нем внимание. Не хотим, чтобы дети дома скручивали крышечки со всего.
Татьяна Курманова: В Украине есть специализированная служба, которая должна заниматься вопросами протезирования бойцов АТО. Вы работаете, взаимодействуете с ней? У нас в эфире специалисты этой службы сказали, что сейчас нет очереди в протезировании и, мол, бойцам не так оно нужно, как об этом говорится в СМИ?
Наталья Тарасова: Сама тема протезирования болезненно активна для общества. Мы не ожидали, что попадем в такую больную точку. Нет такого, чтобы мы активно сотрудничали или противостояли деятельности государственной службы. Мы ни в коем случае не претендуем на создание альтернативной службы протезирования, вообще не было такой цели. Они ведут учет бойцов, их мониторингом охвачено 655 бойцов. Это их прямая работа, наверное, они делают ее компетентно. Но мы имеем свою очередь бойцов, которые к нам обращаются.
Виктория Ермолаева: Бойцы сами к вам приходят?
Наталья Тарасова: К нам обращаются и волонтеры, и бойцы сами, очень по-разному это происходит. Есть, например, Роман Дидера, который сам к нам обратился. Ему требовалось эндопротезирование двух тазобедренных суставов, которое Госветеранслужба не покрывает. Он показывал нам переписку, где они пишут, что «денег нет, давайте искать вместе, возможно, мы подключим какой-то трастовый фонд НАТО». То есть, буквально, у Госветеранслужбы государственных денег на эндопротезирование нет, и они их не готовы были выделять. Он обращался в разные фонды, ему давали совершенно разные ответы. Это тот случай, когда наша инициатива может помочь.
Татьяна Курманова: Где можно найти список пунктов приема крышечек?
Наталья Тарасова: Самый часто обновляемый список находится здесь.