«Громадське радио»
Несмотря на то, что официально торговля с неподконтрольными территориями не ведется, но ни для кого не секрет, что бизнес процветает.
Алена Бадюк: Насколько явление контрабанды на неподконтрольные территории является массовым?
Ольга Решетилова: Это не совсем контрабанда, потому что товары перемещаются не через государственные границы. Это незаконное перемещение товаров через линию разграничения. Поэтому определенного законодательства, по которому мы можем оценивать то, что происходит, нет.
О том, что это явление так называемой контрабанды в АТО носит характер национальной угрозы, я писала еще 1,5 года назад. Тогда уже стало понятно, что огромные деньги несут в себе опасность. Люди готовы провести товар, потом начинается торговля оружием, подкуп тех или и иных должностных лиц и т.д.
Поэтому не так страшно перемещение товаров, как то, что она за собой несет.
Михаил Кукин: Как с этим можно бороться? Есть сторонники запретительных мер и максимального ужесточения наказания, а есть те, кто говорит о легализации торговли с неподконтрольными территориями, введя налог, который будет идти в бюджет.
Ольга Решетилова: Идеального решения нет. Конечно, снятие экономической блокады с тех территорий несет в себе угрозу, что мы будем таким образом кормить боевиков. Ведь у нас нет гарантии, что ту фуру хлеба, которую мы завезем, террористы не отберут у предпринимателя. Нет и гарантии, что с товарами не начнется перемещение нежелательных лиц и утечка информации.
При этом, товары все же попадают на ту сторону. Причем не только в виде контрабанды. Есть целый перечень предприятий, которым указом Кабмина разрешено возить свои товары на неподконтрольную часть Украины.
И пока мобильные группы, которые боролись с контрабандой, рисковали собой, в это же время шли целые эшелоны с углем и металлом с разрешения Кабмина.
Михаил Кукин: Создается картинка, когда останавливаются фуры, а железнодорожными путями идут эшелоны продукции, и это никому не показывают.
Ольга Решетилова: И за железнодорожное сообщение идет борьба. Где-то год назад была идея возобновить ж/д сообщение с Майорском, который каждый день присутствует в сводках по обстрелам. Но военные отстояли.
Уголь у нас разрешено вывозить только компании Ахметова «ДТЭК», но есть еще владельцы угля с той стороны, которые также его хотят вывезти и продать. Поэтому в этом угольном бизнесе страшная конкуренция. И как раз под эту конкуренция попал батальон «Торнадо», комбат которого в прошлом был владельцем многих «копанок» и имел интерес в этом бизнесе.
Михаил Кукин: С нами на телефонной связи Витали Шведов, советник главы Луганской ОВГА.
Вы предлагали установление специального акциза на торговлю с неподконтрольными территориями. То есть вы выступаете за легализацию этой торговли?
Виталий Шведов: Я выступаю за то, чтобы с этой территории на ту могла двигаться любая товарная группа. Потому что мы выплачиваем пособия и пенсии, которые оказываются на той стороне, и эту денежную массу было бы правильно забирать обратно. То есть, если процессы существуют и их нельзя побороть, то ими нужно управлять.
Алена Бадюк: Вы свою идею кому-то озвучивали?
Виталий Шведов: Я написал соответствующее письмо в Администрацию президента, в котором предложен целый комплекс направлений по выходу из ситуаций, которая сложилась. Но к сожалению, ответ я так и не получил.
Единственно, что было месяц назад собрание силовиков, на котором было решение относительно изменений в постановлении об ограничении провоза. Сейчас КППВВ наполнены челноками, которые провозят по 50 разрешенных килограмм, и чтобы убрать перегрузку КППВВ, нужно убрать ограничение.
Михаил Кукин: Правильно ли я понял, что вы выступаете за то, чтобы туда товары поставлялись, а оттуда — нет?
Виталий Шведов: Однозначно. Мы должны забирать денежную массу, которая поступает в те регионы не только из Украины, но и из России.
Михаил Кукин: Почему ни одно из направлений не осуществляется: ни запрещают, ни легализируют?
Ольга Решетилова: Очень многие схемы создались в условиях, когда утвердилась линия разграничения. Ведь во время активных боевых действий контрабанду никто не гонял, когда непонятно, кто — где, и куда ты попадешь.
В связи с замороженным состоянием такие схемы и создаются. И эта схема не одна. Зарабатывают и на социальных выплатах, и на восстановлении инфраструктуры, и т.д.
Сейчас АТО — это клондайк для коррупционеров и контрабандистов.
Для нас сегодня главное прочертить красную линию, за которую это все не будет распространятся на остальную территорию Украины. Но системных решений не предпринималось.
Михаил Кукин: Если ввести налог или акциз на ввоз товаров, не поедут ли эти товары дорогой, где нет этого налога?
Ольга Решетилова: Если ввести налог на ввоз товаров на неподконтрольные территории, это все равно буду меньшие деньги, чем те, которые сейчас платят предприниматели «крышевателям» для того, чтобы провести товары. И эти деньги уже будут идти в бюджет.
Предприниматель тогда подумает, вести ли ему товар через минные поля, рисковать быть пойманным, или провести этот товар легально.
Алена Бадюк: Насколько вовлечены в эти схемы представители силовых структур, потому что с одной стороны мы слышим о работе мобильных групп представителей силовых структур, но тогда кто же «крышует»?
Ольга Решетилова: Представители мобильных групп утверждают, что, если на нуле, где стоят ВСУ, не будут пропускать, то контрабанда не будет проходить. Я же говорю, что для того, чтобы провести контрабанду, нужно обязательно задействовать ОПГ, где будет координатор, который позволит машине с грузом пройти через все блокпосты, где стоят абсолютно разные ведомства и со всеми нужно договориться.
Во-вторых, часто в этих схемах задействованы местные «менты». Я видела, как представители СБУ подходили к командирам и договаривались. И я не раз привозила в Киев на Владимирскую фамилии, говорила, где и когда были замечены эти люди, но они все также продолжают работать.