«Громадське радио»
О последних задержаниях в Крыму, общей ситуации с правами человека и журналистикой на оккупированном полуострове говорим с членом Меджлиса крымскотатарского народа, директором информагентства «Крымские новости» Гаяной Юксель.
Виктория Ермолаева: Сегодня ночью появилась информация о том, что Россия нарушила более 400 международных и двусторонних соглашений. Об этом в пятницу на пресс-конференции заявила первый заместитель министра информационной политики Украины Эмине Джапарова. Цель России, по словам Эмине, — стереть в Крыму все украинские файлы. Вы продолжаете мониторить все нарушения прав крымских татар в оккупированном Крыму. Какая сейчас там ситуация?
Гаяна Юксель: По тем сведениям, которые мы имеем, там продолжается притеснение и подавления любого волеизъявления со стороны крымскотатарского или украинского сообщества. Продолжаются уголовные дела в отношении членов Меджлиса крымскотатарского народа. Это так называемое дело 26 февраля, которое разделилось на дело Ахтема Чийгоза и дела других людей. Это и так называемое дело Хизб ут-Тахрир, которое также имеет несколько направлений. Эта неделя ознаменовалась проведением обысков в здании Украинского культурного центра. Руководители центра были задержаны и доставлены в ФСБ. Кстати, супруге Андрея Виноградова Наталье Харченко было предъявлено обвинение в экстремизме и публичных призывах к экстремизму с использованием интернета. Все это — звенья одной цепи. Непрекращающаяся череда акций, событий и мероприятий длится уже на протяжении трех лет. Потому что у нас уже трехлетие оккупации. Февраль 2017 года — время для подведения определенных итогов. К сожалению, методы, которые используются в отношении активной части крымчан, только усовершенствуются.
Татьяна Курманова: В последнее время под особый прессинг российских спецслужб попали активные люди, которые посещают места обысков и судебные заседания, таким образом высказывая свою поддержку людям, находящимся в судах. Действительно ли они находятся под особым контролем ФСБ?
Гаяна Юксель: Несомненно, они находятся под особым контролем. Мы сейчас наблюдаем поверхностную ситуацию. Есть еще внутренняя работа. На многих предприятиях, во многих организациях и учреждениях, по нашей информации, создаются особые отделы, задача которых — контроль за общественным мнением. Это могут быть штатные или приходящие сотрудники, это могут быть люди, которые работают на общественных началах. Мы бы их попросту назвали «стукачами». Эта работа ведется. К сожалению, люди не могут открыто высказывать свое мнение. Они боятся не только делать это открыто, они боятся говорить даже с соседями и знакомыми. Потому что вся информация очень быстро распространяется и может вернуться в совершенно неожиданном виде.
Недавно я была в США и, возвращаясь, случайно оказалась в самолете рядом со своей соотечественницей. Она из Джанкоя. Ее дети живут в Украине, одна из дочерей — военнослужащая. Она рассказала, что однажды к ней пришел сосед, с которым она 25 лет жила рядом. Он начал кричать, что она — «бандеровка», а ее дети занимаются убийством граждан на Донбассе, и он будет говорить об этом. Эта эмоциональная перепалка закончилась, и сосед извинился, но это показательная ситуация. Люди, которые жили рядом и знали друг друга, теперь совершенно по-разному воспринимают происходящие события и могут использовать эту информацию во вред друг другу.
Эта структура работает. При работе с людьми учитывается все — положение их дел, наличие или отсутствие бизнеса, информация о родственниках и близких. К каждому находится определенный подход. Я испытала это на себе, как член Меджлиса и журналист, которая больше 15 лет работала в Крыму.
Виктория Ермолаева: Интересно, что в последнее время прессинг и давление оказывают не только на проукраински настроенных лиц, но и на тех, кто изначально был настроен пророссийски. Кроме того, там активно работает институт доносов.
Гаяна Юксель: Я являлась преподавателем Крымского инженерно-педагогического университета. Сразу после начала оккупации в университете появились trust-boxes — коробки правды. Студентам предлагалось таким образом вносить предложения по усовершенствованию учебного процесса. Но это же смешно. Речь шла об элементарном способе организации доносов.
Мы должны воспринимать эту ситуацию очень адекватно. Возможно, у нас есть какие-то надежды на наших активистов, ветеранов, активных представителей крымских татар. Но мы должны осознавать, в какой ситуации находятся люди на полуострове. Я всегда говорю, что Россия пришла туда с разными методами работы и эти методы работают на самых разных уровнях.
Виктория Ермолаева: Есть ли какие-то новости в деле Андрея Виноградова и его супруги Натальи Харченко?
Гаяна Юксель: Был проведен обыск. Активистов доставили в ФСБ. Андрея Виноградова отпустили достаточно быстро. Его жена точно так же была доставлена в ФСБ. При проведении следственных действий не присутствовал адвокат. Адвокатом в данном случае выступил Эдем Смедляев — крымскотатарский активист и общественный деятель. Он смог туда попасть только после того, как несколько раз звонил на горячую линию ФСБ. Женщина находилась там в течении почти полусуток. После этого она была очень напугана. Ей предъявили обвинения в совершении экстремистских действий. Супруги отказались давать какие-либо показания, воспользовавшись 55 статьей конституции РФ. Сейчас Наталья находится под подпиской о невыезде. Возможно, это будет такое же долгосрочное уголовное дело, как дело в отношении Николая Семены.
Виктория Ермолаева: Как общественность отреагировала на последние заявления известных украинских деятелей о том, что от Крыма нужно отказаться?
Гаяна Юксель: Речь идет не только о заявлениях украинского политикума, но и о заявлениях Пинчука или французского кандидата Марин Ле Пен. Это та ловушка, в которую нам предлагают попасть второй раз. Первый раз мы в нее попали, когда началась оккупация Крыма. Уже тогда были заявления о том, что Крым, как территорию, которая никогда не поддерживала евроинтеграцию, нужно отдать. Подобные «компромиссы» в отношении агрессора только разжигают аппетит. К сожалению, так и получилось. Дальше случился Донбасс.
По прошествии трех лет нас снова пытаются погрузить в капкан. Это не решит проблему на корню. Это даст агрессору возможность требовать от нас еще больше.
У нас масса вопросов к Украине как к государству. Эти вопросы по-прежнему висят в воздухе. Стратегии по деоккупации Крыма нет. Вопросы насчет статуса Крыма и крымскотатарского народа озвучиваются, но не доводятся до конца. С другой стороны, выбирая между ситуацией в Крыму и ситуацией в Украине, я выбираю Украину. При этом мы не должны замалчивать тему Крыма. Сейчас тему Крыма в Украине лоббируют сами крымчане.