Анжелика Коломойцева: Давайте поговорим о конце 19-го века – начале 20-го. Как отмечали Новый год в наших селах. Естественно, это время называлось «святками». Они включали в себя три праздника – Новый год, Рождество и Крещение. И наши предки верили, что в это время, когда уходит старое и приходит новое, можно как-то изменить свое будущее. Если исполнить определенные ритуалы, то можно повлиять на свою судьбу в лучшую сторону. Поэтому это все очень строго соблюдалось. В святки никто не работал. Я сейчас говорю и о старом стиле, то есть с 24 декабря было строго запрещено работать до самого Крещения.
У нас есть даже такая поговорка: «Поки вода не освятеться не можна і сокири в руки брати». И в это время совершалось очень много ритуальных действий. Например, 24 декабря, перед ужином дети заходили в дом и рассыпали солому. При этом, они квохтали. Это считалось, что в следующем году птица будет здорова, и будет много цыплят.
После этого заносился «Дидух». Сейчас это у нас елка, а тогда это был последний сноб соломы, собранный с урожая. Он ставился в святом углу. Символизировал урожай прошлого года и люди надеялись, что в новом году урожай будет не хуже. С другой стороны, «Дидух» символизировал связь с предками, и считалось, что в этот день, в Рождество, умершие приходят в свой родной дом посмотреть, как мы живем. Люди поэтому себя вели очень спокойно и тихо, чтобы не спугнуть эти души. А после ужина еда не убиралась, остатки оставляли, хотя считалось, что духи питались паром от кути и узваров.
Традиционный ужин был из 12 блюд. Обязательные были кутя и узвар. И во время того, как хозяйка варила кутю, это тоже был своеобразный ритуал. Считалось, что если в печи зерно поднимется, то урожай будет хорошим. Но если кашка наоборот уварится, то все ждать будут чего-то нехорошего. И обязательно кутя посыпалась маком, он всегда символизировал богатство и благополучие, но не только поэтому считалось, что это оберег от нечистой силы.
Говорили, если нечистая сила придет делать какие-то гадости, она начнет считать мак. А поскольку маковых зерен очень много, и пересчитать их не возможно, то нечистая будет занята и не сможет ничего сделать плохого людям.
У нас в селах, на Слобожанщине, на Рождество варили борщ, густой с большим количеством ингредиентов, и было много хлеба. И был своеобразный ритуал. Отец садился за стол, а хлеб разложен был горкой на столе. И отец спрашивал, видят ли его дети. Желал, чтобы в следующем году его тоже не было видно. Имелось в виду, чтобы снова было много хлеба и отличный урожай.
Не смотря на то, что блюда были постными и хозяйки радовали своих близких таким огромным выбором – блюда с фасолью, горохом, чечевицей, тушеные овощи – этот стол должен был символизировать богатство.
После ужина маленькие дети носили кутю и узвар. Поздравляли своих крестных. А колядовать они начинали уже на следующий день. И колядников нужно было обязательно благодарить, чтобы в следующем году не было финансовых проблем.
Тематика колядок была различной. Кроме религиозных мотивов, были и пожелания благополучия и хорошего урожая. Это был всего лишь первый этап свят.
Потом был Новый год. Это не совсем религиозный праздник, но святочное время продолжалось, и в эти дни девушки очень любили гадать на кавалеров и женихов. А люди семейные – на благополучие и на хороший урожай.
В эти дни в селах ходили по дворам, посевали, посыпали зерном, пшеницей. По смыслу щедривки были похожи на колядки, но чаще всего здесь был юмористический акцент.
Замыкало «святки» Крещение. Тоже собиралась семья за обедом. Он назывался «голодная кута». И хозяйка тоже накрывала постный стол, несмотря на то, что к тому времени пост уже закончился. А утром все шли на прорубь, священник окунал крест, и считалось, что вода в этой реке освящена. В тот момент, когда священник окунал крест, если у людей были ружья, то они палили из ружей вверх, если нет – то годились и хлопушки. Старались очень громко шуметь, чтобы стаи волков не собирались и не вредили людям.
После этого семья приходила домой и спаливала «Дидух». Люди прыгали через костер, веря, что им это даст силу и здоровье в следующем году.
Валентина Троян: Мы поговорили о пригородах Луганска, а как отмечали Рождество в областном центре, в Луганске?
Анжелика Коломойцева: Это был не областной центр, это был уездный город – Славяносербский уезд и Екатеринославская губерния, где Екатеринослав (Днепропетровск). И там было уже немножко по-другому. К началу 20-го века прижилась елка. Елка очень тяжело приживалась, но, в конце концов, в середине 19-го века она уже прочно заняла в городских домах свое место. Ее привез еще Петр I из Европы. Он отдал это распоряжение еще в 1700 году, если я не ошибаюсь. Но не очень это любили, я знаю. Вот в Киеве это пошло уже с середины 19 века. Но где 19 век и где 1700 год – то есть, прошло довольно продолжительное время. Естественно, это пришло потом и к нам, в Луганск, и елку очень любили. Изначально это был больше детский праздник, старались радовать детей в этот день. В семьях, которые были не очень большого достатка, была такая традиция: делать игрушки своими руками. На это прям выделялось время, и с няней или с мамой ребенок делал игрушки. В семьях побогаче купцы уже к тому времени наладили очень хорошую торговлю. В старых газетах начала 20 века есть очень много объявлений, когда предлагают разнообразные игрушки по различной цене, которая была, ну, конечно, не очень доступна среднему классу, но купцы и люди побогаче могли вполне себе позволить нарядить елку.
Еще одна традиция была у нас, я в Луганске прочитала, что богатые люди у нас, помимо того, что елка украшалась там конфетами, игрушками, еще вешали своим женщинам украшения: кольца, перстни, серьги. После праздника женщина снимала себе это украшение. Думаю, им навились такие подарки на елке.
Дарились детям подарки. Принято было дарить подарки. Что дарили детям? Ну, судя по объявлениям, то, что предлагали купцы в начале 20 века, любили дети то же самое, что и сейчас, наверное. Дарили кораблики, дарили куклы. Причем, там была обозначена такая супер-кукла, у которой открываются и закрываются глаза, то есть, это считался подарок такой, очень хороший. Фокусные аппараты дарили, то есть наборы какие-то для фокусов, домашний синематограф, механические игрушки, которые заводились – то есть, все то, что любят дети, это уже было принято к тому моменту.
И, несмотря на то, что город был не очень большой (Луганск), в эти праздники, эти дни хорошо работали благотворительные общества, то есть, не забывали тех, кому в эти дни было, в общем-то, тяжело – о бедных слоях населения. Несмотря на то, что он был маленький, работало три больших благотворительных общества – это были Луганская, Римско-католическая и Еврейская, которые старались обязательно что-то сделать для неимущих: благотворительный ужин или концерты.
В эти дни еще устраивались большие дни синематографа: в кинотеатрах города шли фильмы, которые были популярны в прошлом году. Но, естественно, цена была немножко выше.
Главным местом гуляний нашего города была Успенская площадь – это парк напротив областной филармонии. Вот это было местом всех основных гуляний. Немножко ниже был пруд, который зимой замерзал (это минут пять ходьбы вниз), и зимой там был каток. Луганчане очень любили туда ходить. Несмотря на то, что было холодно зимой, играл духовой оркестр во время народных гуляний, продавались различные угощения. То, что я читала – это были пирожные эклеры и стопка водки. Это где-то такие лоточки стояли, где можно немножко согреться. Также проводились праздники в клубе.
Валентина Троян: А где это было?
Анжелика Коломойцева: Это здание, к сожалению, не сохранилось, но луганчане знают это место как ДК «Железнодорожников», хотя называется Областной Дворец культуры сейчас. Вот там находился клуб, где собиралась наша элита, интеллигенция и там проводились новогодние балы, проводились праздники. Мне попала программка от 2 января, что же было, что же предлагали людям. В качестве зрелищ, помимо бала, два спектакля, концерт и завершало праздничный концерт выступление артистов кабарэ. Вот, в общем-то, такая была программа.
Виктория Ермолаева: Анжелика, но это вы рассказываете о довоенном, даже о дореволюционном Луганске. Но потом же немного изменилось отношение и к Рождеству, и совсем другая была власть. И вот, как в советское время, в довоенное? Что можешь рассказать?
Анжелика Коломойцева: Ну, наверное, в советское время мы уже мало отличались в праздновании от всей другой части территории Украины – детские утренники… Я не думаю, что было что-то особенное. Что касается периода после Октябрьской революции – да, там были немножко изменения, конечно, в новогодних праздниках, в Рождестве. Значит, после 1917 года Новый год посчитался идеологически несовместимым с идеологией коммунистической, пролетарской. Елка была объявлена поповским пережитком, праздник сам буржуазным, вне закона. И вскоре, после революции, этот праздник просто запретили. А вернулся он к нам в 1935 году.
Валентина Троян: Рождество именно?
Анжелика Коломойцева: Нет. Рождество вернулось позже. Именно Новый год. В 1935 году была, к сожалению, борьба с религией, но это другая тема, не очень веселая. Луганск тоже очень сильно пострадал. Просто к теме скажу, что из 11 церквей, которые были до Октябрьской революции, в нашем городе сохранилась всего лишь одна. Все остальные были разрушены. Я думаю, что это коснулось и других городов нашей страны. А елка вернулась в 1935 году, по воспоминаниям Хрущева, инициатором был второй секретарь ЦК ВБ Павел Постышев. Он осторожненько предложил Сталину – что и детям нравился праздник, и взрослые были рады, может мы вернем? На что Сталин сказал: ну, хорошо, выступите в печати, и мы вас поддержим. После этого в газете «Правда» появляется статья Постышева о реабилитации Нового года (Нового года, а не Рождества), и в этом же, 35-ом, году была разослана директива о том, что нужно отмечать Новый год, о том, что нужно ставить елки и делать детские утренники – такая директива была. И в этом же году 31 декабря прозвучало первое поздравление, но еще не народу, а Михаил Калинин (председатель ЦИК СССР) по радио поздравил полярников с Новым годом. А вот обращение к народу первое прозвучало 31 декабря 1941 года – опять же, Калинин поздравил народ с праздником. Потом это тоже вошло в традицию – поздравление новогоднее, которое обязательное сейчас. И в 1947 году 1 января вернули выходной день. До Этого, до Октябрьской революции это были выходные дни, и в 1947 году люди опять стали отдыхать.
Виктория Ермолаева: А как отмечали Рождество в то время, когда оно еще было не реабилитировано как праздник?
Анжелика Коломойцева: Ну, это все было в тайне, тихо. Но об этом помнили. У нас в Луганске, по крайней мере, об этом помнили. Я помню, бабушка приходила (все это было тихо), что-то приносила, что-то приносила. Но все это было так – она не навязывала. Или страха был, или… Но у нас вот не было в городе (я не могу сказать за села, но в городе не было) этой традиции, к сожалению.
Валентина Троян: А вы говорите, что на святки девушки гадали. А как? Какие были традиционные гадание?
Анжелика Коломойцева: Если б я знала, то принесла бы с собой эти приговоры, но, к сожалению, с собой их у меня нет. И сапоги кидали, и в зеркала смотрели. В общем-то, ничем оно не отличалось. Перед петухом выкладывали кольцо зерно и водку. Это везде было такое. Тут ничего особенно нет. И вот куда петух пойдет – такой и будет муж: то ли богатый, то ли зажиточный крестьянин, то ли будет выпивать.
Виктория Ермолаева: А может быть вы знаете, когда появилась традиция дарить подарки на Новый год?
Анжелика Коломойцева: В начале не было такой традиции, просто отмечали праздник. Потом, как я уже говорила, он стал более детским, и вот детям начали дарить подарки. Потом придумали специального персонажа, который дарит, который прошел свою какую-то эволюцию. Потом уже начали дарить подарки взрослым, но это уже со временим, а в начале это был просто детский праздник.
В Рождество хотелось бы пожелать всем людям добра, здоровья, мира. Правительству нашему – мудрости и совести. А вам – вдохновения. Конечно, очень хочется, чтобы наши воины вернулись живыми, целыми и невредимыми домой, чтобы все переселенцы следующие праздники отметили уже в своих домах, чтобы уже больше не скитались и наряжали елку уже свою, в своем доме.
Валентина Троян: А вот еще до военного конфликта, когда мы жили в Луганске, как для тебя было привычно отмечать?
Анжелика Коломойцева: Привычно для меня было – делать себе подарок в этот день и куда-то уезжать. И последние годы мы ездили в Крым. Это вообще сказочное место зимой. Я не ездила туда летом, из-за того, что много было людей и было дорого в Крыму. Но зимой это совсем другое дело. Это просто сказка. Это сказочное место, по которому я сейчас очень скучаю, и мы вспоминаем это время, когда мы ездили. Совсем нет туристов. Все достопримечательности в твоем распоряжении. Ласточкино гнездо – десять человек бродит. На Ай-Петри никаких очередей. Там было очень красиво. Поднимаешься после холода, там была наша любимая «Чайхона», где мы грелись зеленым чаем, и горел камин. Мы очень скучаем по тому времени. Но теперь уже очень хотелось бы отметить дома, потому что дома лежит твоя елка, твои игрушки, твои гирлянды, которые ты развешивала по квартире, и, в общем-то, скучаешь по всему.