Гость эфира — волонтер общественной организации People’s Project Максим Рябоконь.
Ирина Сампан: Как создавалась ваша организация?
Максим Рябоконь: Проект зарождался, когда война только начиналась. Никто не понимал, сколько она продлится. Давид Арахамия собрал с друзьями деньги. Они купили необходимое ребятам на фронт. Это были вещи, обувь.
Мы поняли, что своими деньгами ничего сделать не сможем, и создали платформу. Основная идея была в том, чтобы платформа была максимально прозрачной. Сейчас у нас есть ревизор, который контролирует переданные позиции.
Ирина Сампан: Нужно ли сейчас помогать армии?
Максим Рябоконь: Нужно. Речь идет не о форме и питании, а о технологических вещах. Это беспилотники, тепловизоры.
Мы делаем беспилотники. Мы сделали отдельную компанию, которая получила все разрешения, документы. Мы начали выходить на производство, но не каждая организация может себе это позволить, потому что есть определенные требования к помещению, спецификации продукции, сертификация.
В Украине есть пять компаний, которые могут на уровне государства, Министерства обороны продавать свои комплексы, но все процессы происходят очень медленно. Разработчиков много, но никто их не поддерживает. Все, что мы делали с нашими проектами, — это поддержка людей и частных инвесторов, которые видят в этом будущее.
Человек говорит, что может пожертвовать 100 тысяч долларов, предлагает купить 5 самолетов. Квадрокоптеры для съемки не подходят для войны. Нужный самолет можно купить через друзей за границей, но потом «решетка» — контрабанда, товар двойного назначения.
За нашими плечами много разработок, но мы могли бы сделать больше, если бы были шаги навстречу.
Ирина Сампан: Вы занимаетесь помощью бойцам, которые лишились конечностей в зоне АТО. Это наращивание костей. Действительно ли это возможно в Украине?
Максим Рябоконь: Возможно. Это не выращивание кости, когда ноги нет. Эта технология актуальна в тот момент, когда человек может потерять руку или ногу. Нашему проекту «Биотех — реабилитация раненых» пошел уже третий год. Более 75 бойцов поступили на лечение в рамках этого проекта.
Лариса Денисенко: Как это работает?
Максим Рябоконь: Делают забор стволовых клеток костного мозга, берут фрагмент малоберцовой кости у человека. Из этого материала в лаборатории выращивают необходимый отсутствующий фрагмент.
Спустя 8 месяцев снимают пластины, человек ходит.
Поначалу использвоание этой технологии обходилось порядка 180 — 200 тысяч гривен. Сейчас есть операции по 600 — 700 тысяч, по миллиону.
Эта технология разрабатывалась в Донецке. Началась война. Клиника в Киеве приняла этих докторов-биологов.