Алексей Ветров — гражданский политический активист. Говорим о том, с какими трудностями он столкнулся в Украине и в каком качестве он находится в стране сейчас.
Ольга Веснянка: Речь идет о жизни людей, об их праве жить без преследований. Украина, как страна, которая стала на демократический путь, могла бы эту возможность предоставлять. Но Алексей Ветров говорит, что нет. Так или нет?
Алексей Ветров: Это так. К сожалению, Украина не является страной, безопасной для беженцев. Это подтверждается отчетами УВКБ ООН. Как сказал господин Андрисек, бывший руководитель киевского отделения управления УВКБ ООН, в Украине беженцы не избавляются от своих проблем, а приобретают новые.
Алексей Бурлаков: Какие новые проблемы они могут приобретать?
Алексей Ветров: Когда человек был вынужден бежать из своей страны, он надеется получить в той стране, куда бежал, хотя бы права. Статус беженца — это документ, который дает такие же гражданские права, как и у граждан страны, кроме избирательных.
К сожалению, в Украине миграционная служба работает настолько плохо: либо некомпетентно, либо намеренно так делает, что получить статус беженца в Украине практически невозможно. Для граждан некоторых стран это почти невозможно (Узбекистан, Россия). Другие граждане получают, но процент очень малый.
Ольга Веснянка: Вы сейчас в статусе искателя убежища?
Алексей Ветров: Уже нет. Мне уже было отказано миграционной службой. Я судился, прошел три инстанции. Последняя — Высший административный суд. И мне также отказано. Я нахожусь здесь в непонятном качестве. Единственное, что дает мне защиту здесь, это гарантии УВКБ ООН, что меня не депортируют, что я нахожусь здесь в физической безопасности. Однако это не дает мне никаких прав в Украине на проживание, работу — ни на что.
Ольга Веснянка: Какова ваша история? Мы представляем вас как гражданский политический активист. Я читала материал Екатерины Сергацковой на «УП» и ваш портрет: из предпринимателя в оппозиционеры. Вы выступали против преследования предпринимателей в Нижнем Новгороде. Дальше были митинги против власти. Почему вы были вынуждены уехать?
Алексей Ветров: Почти так. Только я выступал за гражданские права вообще, за соблюдение законов властью в России. Власть там игнорирует собственную конституцию, законы, права человека. Я был достаточно успешным предпринимателем, у меня был ряд магазинов. Я столкнулся с произволом власти, когда мафия в лице чиновников совместно с криминалом, полицией отжимали бизнес и мой в том числе.
Я не нашел помощи у правоохранительных органов, поскольку они сами являлись стороной выгодополучателя. Я вынужден был пойти в оппозицию. Во-первых, это протест: надо что-то делать. Если тебя бьют, надо орать.
Алексей Бурлаков: А вы думаете в Украине не «отжимают» бизнес?
Алексей Ветров: Я знаю, что здесь тоже такое происходило. И, наверное, сейчас происходит. Но когда устали терпеть, граждане массово собрались и сказали свое громкое «нет» на Майдане.
Ольга Веснянка: Коллега Сергацкова пишет, что самый суровый митинг случился в марте 2012 года, сразу после того, как переизбрали Путина. Тогда вы вспоминаете, что было очень много российской полиции.
Алексей Ветров: Мы с товарищами в Нижнем Новгороде практически каждую неделю устраивали акции протеста. В марте 2012 года после президентских выборов мы также вышли. Обычно все заканчивается очень просто. Полиции чаще больше, чем протестующих. Всех задерживают, развозят по участкам, пишут протоколы, что мы нарушали общественный порядок, хулиганили. Потом это дает возможность арестовывать активистов на несколько суток, выписывать штрафы. У меня масса таких штрафов, которые я не платил. Все это дает возможность, например, запретить выезд заграницу.
Алексей Бурлаков: И с вами произошло примерно то же самое?
Алексей Ветров: Меня задерживали почти на всех митингах, на которых я участвовал. На последнем мне в полиции сообщили, что в Нижнем Новгороде я объявлен в розыск. После чего я принял решение выезжать. За несколько лет протестов мы не вывели массы людей на улицы, чтобы повлиять на власть.
Количество протестующих настолько мало, что мы не смогли добиться изменений.
Возможным для себя я посчитал бежать из России, чтобы сохранить свободу и иметь возможность влиять на политику в России потом.
Ольга Веснянка: Что с вашими коллегами по протестному движению?
Алексей Ветров: Большинство моих товарищей имеют проблемы с правоохранительными органами в России. У многих есть уголовные дела, у всех есть административные. Многие посчитали правильным уехать, многие находятся в Украине. Кто-то уехал в другие страны.
Ольга Веснянка: Какие аргументы звучали, почему вам, политическому оппозиционеру, активисту из России, которому грозит опасность, отказывают в убежище в Украине, даже в соискании?
Алексей Ветров: В соискании мне не отказывали. Заявление у меня приняли, но отказали. Происходило так, что я предъявляю документы, подтверждающие мою политическую деятельность, задержание полицией. Я предлагаю их в качестве доказательств того, что российская полиция нарушает права человека и эти протоколы фальсифицированы.
Миграционная служба Украины рассматривает их буквально. Написано: хулиган, — они так и считают. Это было озвучено на двух судах. Говорят, что есть полицейские протоколы, решения судов России. Соответственно, украинская власть не считает возможным не верить Российскому государству.
Алексей Бурлаков: У нас в студии был Владимир Малышев, российский диссидент. Сейчас он находится в России. И ему тоже не дали статус беженца.
Алексей Ветров: Мы знакомы с Владимиром. Он просил убежища — это статус беженца. Ему его не дали, он уехал в Россию. На смой взгляд, он совершил ошибку. У моих товарищей, которые также проходили суды, ответы идентичны. И это в разных областях. Видимо, это государственная политика.
Ольга Веснянка: Почему вы говорите, что Владимир Малышев зря вернулся в Россию? Ему опасно там находится?
Алексей Ветров: Конечно. Он под вниманием спецслужб. Рано или поздно он окажется в тюрьме. И это вопрос времени. Человек участвовал в Майдане, активно поддерживал украинскую позицию в вопросах Крыма, Донбасса.
Алексей Бурлаков: А вам грозит опасность, если вы вернетесь в Россию?
Алексей Ветров: Конечно.
Ольга Веснянка: Несмотря на то, что вам не дали убежище, вы в Киеве, улыбаетесь, в футболке с тризубом, браслете с надписью «Ukraine». Как вы себя здесь чувствуете? Не держите на Украину зла?
Алексей Ветров: Есть большая разница: Украина как государство и Украина как народ. У меня масса претензий к украинской власти. Не соблюдают собственные законы, международные соглашения, по которым должны были предоставить статус беженца.
Но у меня хорошее отношение к украинскому народу. Мне помогали только украинские граждане. Когда я приехал, никого не знал. Человек с Фейсбука пригласил меня в свой дом. Все, что на мне сейчас, это помощь украинских граждан. Браслет от бойцов АТО, футболку дала моя коллега с общественной организации «Донбасс SOS», где я тоже волонтерю. Фактически без средств и возможностей проживания здесь, я стараюсь помогать таким же несчастным переселенцам из Донбасса. Я чувствую, как у них болит.
Алексей Бурлаков: Как вы сотрудничаете с «Донбасс SOS»?
Алексей Ветров: Я работаю волонтером. Сейчас я пришел к вам с «горячей линии» «Донбасс SOS», где работаю на телефоне. Нам звонят переселенцы со своими проблемами, я занимаюсь консультацией, в какие органы им обращаться, где можно получить помощь.
Ольга Веснянка: Кто может изменить ситуацию, кроме добрых людей?
Алексей Ветров: В первую очередь, политическая воля главы государства. Весной прошлого года публично в Верховной Раде он заявил, что будет упрощать процедуру получения убежища или гражданства тем россиянам, людям из других стран, которые поддерживают Украину, воюют на Донбассе. Таких тоже много. До сих пор ничего не было сделано. Гражданство получили всего два бойца АТО из добровольцев, а их там тысяча человек.
Ольга Веснянка: Раньше я часто участвовала в правозащитном движении. Был случай с чеченским мальчиком, которого выдворяли в РФ, где была угроза его жизни. Таких случаев много по отношению к людям из Узбекистана, Чечни. Ранее можно было понять, что СБУ сотрудничала с ФСБ. Возможно, старые кадры остались в украинских правоохранительных органах, которые занимаются этим вопросом?
Алексей Ветров: Кадры остались старые. Миграционная служба не поменялась со времен последней революции. Никаких кадровых изменений не произошло. Те люди, которые работали при Януковиче и отказывали, точно так же отказывают и сейчас.
Я думаю, российские спецслужбы работают с украинскими совместно. Российская прокуратура дает запрос украинской об экстрадиции одного беженца, который находится здесь. На него в России заведено уголовное дело за поддержку Украины. И украинская прокуратура открывает дело о депортации. Это нормально? Моя личная информация, предоставленная миграционной службе, потом всплывает в российских СМИ, в правоохранительных органах.
Ольга Веснянка: Что вы скажете в поддержку тех, кто является искателями? Как сейчас удается выживать?
Алексей Ветров: Положение крайне тяжелое. Я не могу официально трудоустроиться. Я имею возможность подрабатывать на работах, где можно это делать нелегально. Я вынужден нарушать закон — а что делать? Никакой помощи нет, а я еще и оплачиваю жилье.
Алексей Бурлаков: Почему именно Украина?
Алексей Ветров: Было две причины, когда я выбирал страну. Первая — Майдан. Я был очень вдохновлен. В то время находился в Москве и в прямом эфире смотрел, что происходит. Переписывался с украинцами. Так познакомился с товарищем, который меня пригласил сюда. Я надеялся увидеть быстрые изменения здесь. Во-вторых, у меня не было загранпаспорта, из тез стран, куда я мог заехать с российским паспортом, выбирать особо не из чего. Остальные — явно недемократические.