«Громадське радіо»
Двух журналистов «Громадського ТБ» и российскую журналисту из «Новой газеты» обвинили в том, что они в репортажах раскрыли позиции украинской армии. С одним из них — журналистом «Громадського ТБ» Константином Реуцким обсуждаем ситуацию в студии, а также говорим с журналисткой ТРК «Украина» Еленой Власенко, которая в сентябре 2015 года была лишена аккредитации по той же причине, к разговору по телефону присоединяется Оксана Гаврилюк, начальник Управления коммуникаций и прессы МОУ.
Михаил Кукин: Вы считаете, что ваша коллега из «Новой газеты» допустила промахи, но вы здесь ни при чем?
Константин Реуцкий: Свой взгляд я изложил на странице в Facebook. Информация, которая была опубликована 8 числа пресс-центром штаба АТО очень сильно искажена. Я буду требовать ее опровержения, извинений, сколько бы не потребовалось времени.
Сергей Стуканов: Какие факты были искажены?
Константин Реуцкий: Юлия Полухина, представляющая российское издание и аккредитованная в АТО от него, была представлена командующему ВДВ Михаилу Забродскому за день до нашей поездки и интервью с ним как российская журналистка. Он прекрасно знал об этом. В первый день он пошутил, узнав, что она российская журналистка: сказал, что у каждого свои недостатки. На следующий день пошутил, спрашивая, правда ли, что она российская шпионка. Смеялся он, несколько его заместителей. Все было весело.
Я не слышал утверждений от Михаила Забродского о том, что он не был уведомлен, что Юлия Полухина спецкор «Новой газеты». Пока все озвучивается через пресс-центр АТО и лояльных к Минобороны блогеров и журналистов, но я не думаю, что эта информация озвучивается без ведома Забродского.
Но пока он не озвучил лично, у меня остается надежда на то, что командующий ВДВ имеет офицерскую честь.
Сергей Стуканов: Это критика по поводу того, что журналистка представляла российское издание. Но как относительно самого содержания?
Константин Реуцкий: Несколько дней блогеры и патриотическое сообщество активно обвиняют нас в сдаче позиций на основании видео, опубликованого в статье Юлии Полухиной в «Новой газете». Сюжет «Громадського ТБ» из тех, кто нас критикует, видели, может, единицы. Но обвинение в сдачи позиций сыпятся в наш адрес.
Михаил Кукин: Вы его опубликовали для согласования с военными?
Константин Реуцкий: Сюжет был опубликован, ссылка была отправлена десантникам, обороняющим промзону, в штаб АТО. Сразу началась дискуссия по поводу содержания. Насколько я знаю, руководством канала было принято самостоятельное решение, чтобы ограничить доступ к видео.
Михаил Кукин: От военных не поступило резюме по этому поводу?
Константин Реуцкий: Официального обращения и даже неофициальной просьбы закрыть этот сюжет не было. Это легко доказать из переписки с военными
Сергей Стуканов: Вчера представители «Громадського ТБ» встретились с сотрудником Минобороны, администрации президента, СБУ, пресс-службы ВДВ для обсуждения этих обвинений в ваш адрес. Какие обвинения были?
Елена Власенко: Было две встречи. Закрытая — присутствовал Костя и Настя Станко. А на второй были военные корреспонденты, не было представителей «Громадського ТБ». Нам так и не показали сюжет. Считаные люди видели его на YouTube. Я тоже смотрела его. Но на встрече нам не захотели показать сюжет.
Было две претензии. Первая: каким образом Юлия Полухина попала на промзону, потому что у нее не было согласованного маршрута с Минобороны. В прошлом году была моя история и рабочая группа. Мы договорились о том, что теперь будем работать по НАТОвским стандартам. Когда журналист предупреждает раз в неделю: он будет ездить по такому-то маршруту. И все блокпосты знают, что будет передвигаться такая-то группа. Когда мы приезжаем на позицию, мы заранее предупреждаем. На месте нам дают главного, который нам помогает в том, что можно показывать, а что нельзя.
Вторая претензия по поводу видео. Они сказали, что медиаэксперты, представители СБУ, Минобороны будут собирать рабочую группу и после этого уже решать.
Михаил Кукин: Сейчас на телефонной связи у нас начальник Управления коммуникаций и прессы Минобороны Оксана Гаврилюк. Вы можете рассказать о встречах, чем они закончились?
Оксана Гаврылюк: Ми підтримали ініціативу журналістів, провели робочі зустрічі. Їх було дві. Спочатку ми зустрілися з представники «Громадського ТБ». Потім провели загальне засідання робочої групи, на яке представники «Громадського ТБ» не забажали йти.
Результат був озвучений представником СБУ. Вони сказали, що відреагували на звернення прес-центру штабу АТО і призупинили акредитацію трьох журналістів: Реуцького, Станко, Полухіної до завершення проведення розслідування в СБУ.
До Міноборони уже надійшов відповідний запит від СБУ щодо проведення експертної оцінки відео, яке було викладене на YouTube-сторінці «Громадського ТБ». Ми зараз проводимо експертну оцінку. Домовились, що по завершенню розслідування ми знову зберемо робочу групу. Вчора ми говорили про два тижні терміну.
Сергей Стуканов: Які попередньо претензії висуваються щодо змісту відео?
Оксана Гаврылюк: Я не хочу говорити про попередні претензії. Вони були озвучені представниками 81 бригади, прес-центром ВДВ, прес-центром штабу АТО. Давайте зачекаємо, зберемо робочу групу, і, якщо претензії будуть, вони будуть виказані.
Сергей Стуканов: Елена, вы принесли документ, на котором перечислено то, что нельзя демонстрировать журналистам в зоне АТО. Расскажите, о чем речь?
Елена Власенко: Когда мы получаем карточки СБУ, мы подписываем, что ознакомились с правилами. Мы не можем говорить про численность, о количестве боевой техники, геолокации.
Константин Реуцкий: Упоминание расстояния определенных объектов до воронок, направлений — ничего это не было в сюжете «Громадського ТБ».
Военные говорили об упоминаниях позывных. Но этими позывными протитрованы сюжеты других телеканалов ранее. Крупным планом было снято вооружение в бою. Лиц погибших не было, у Полухиной тоже. Было снято тело на носилках таким планом, что невозможно узнать. Но в статье, насколько понимаю, было упомянуто, что это тот боец.
Вооружение также снимали журналисты других телеканалов ранее, а планы ничем не отличаются.
Сергей Стуканов: Какие мнения высказывали ВДВ, пока видео было в доступе.
Константин Реуцкий: Это особенно интересно. Ситуация была нервная для ВДВ, командира подразделения, которое несет службу на этих позициях. Конкретных просьб высказано не было ни командиром подразделения, ни штабом АТО.
Я так понимаю, что они активно обсуждали сюжет в своем кругу, но нам не было известно об этом. Позавчера мы встречались с командиром батальона, несущего службу на этих позициях. Он зачитывал нам из своей переписки с коллегами несколько претензий к сюжету.
Сергей Стуканов: Насколько распространена практика, что вы размещаете материал на сайт, а уже потом бросаете ссылку?
Константин Реуцкий: Мы не обязаны обсуждать сюжет с военными, получать утверждение от штаба АТО, чтобы сюжет вышел в эфир. Мы пошли на встречу. Первыми, кому мы отправили ссылку, были военные с промзоны и штаб АТО.
Михаил Кукин: Во второй раз возникает ситуация с одинаковыми обвинениями. И это претензии к картинке, которая якобы раскрывает позиции. Я слышал от журналистов претензии к военным: как можно пустить журналистов без сопровождения, не следить, что они сняли? Может, стоит договориться с военными, чтобы все репортажи с передовой они просматривали?
Елена Власенко: Чаще всего так и происходит. У нас была практика, что на месте нам дают старшего, с которым мы консультируемся. Некоторые моменты мы можем не понимать. Мы снимали на передовой в прошлом году. Были с коллегами, но претензия была к нам. По мнению Минобороны и СБУ, мы показали панораму. Но панорама была неподконтрольной Украине в тот момент территории. К этому было обвинение. Второе то, что был горизонт. А так можно вычислить, где это находится. По мнению Минобороны, была привязка к местности.
Михаил Кукин: У вас был такой сопровождающий?
Константин Реуцкий: Командир батальона дал нам сопровождающего, который отвел нас на эти позиции. Там мы находились большую часть времени в сопровождении командира.
Сергей Стуканов: Какое отношение военных к украинским журналистам, аккредитованным российским журналистам?
Константин Реуцкий: Сопровождения от пресс-центра АТО, пресс-службы ВДВ или бригады у нас не было. С нами работали военные, которые находятся на этих позициях. Особого отношения ни к Полухиной, ни к другим иностранным журналистам, с которыми мы работаем эти два года, я практически никогда не наблюдал. Резюмируется, что человеку, который прошел аккредитацию в СБУ, получил пресс-карту АТО, наверно, доверие уже высказали.
Елена Власенко: Вчера СБУ озвучило, что из 1000 российских журналистов, которые подавались на пресс-карту, ее получило 15. Отбирают тщательно.
Михаил Кукин: Скандал вокруг сюжета канала «Украина» в прошлом году вызвал огромный резонанс в журналистском сообществе. Сейчас оно по-другому отреагировало. Есть ли у вас версии, почему этого нет сейчас?
Елена Власенко: Тогда это было впервые, что украинских журналистов лишили аккредитации. Была нарушена процедура. Мне просто позвонили и сказали, что я лишена аккредитации. Поэтому каждый подумал, что следующим будет он. Сейчас приостановили аккредитацию, создали рабочую группу, будут общаться.
Константин Реуцкий: Говорить, что пресс-центр ведет себя корректнее, несколько дней назад прочитав откровенную ложь в пресс-релизе пресс-центра АТО, мне очень сложно. У меня есть своя версия событий. Я уверен, что скандал начался не из-за того, что погибли военные, а из-за того, что информация об этом разнеслась после публикации «Новой» по пабликам сепаратистов и боевиков.
Это увидела контрразведка, у командира подразделения начались проблемы. Они начали решать, как можно выкрутиться из ситуации. Крайними решили сделать журналистов, которые там находились. Из заявления пресс-центра АТО, расплывчатых формулировок вытекает так, что мы виновны в гибели двух бойцов, которых записывали. Именно эти претензии высказывают многочисленные блогеры, пользователи Facebook. Это было сделано, чтобы инициировать травлю, в которой топятся истинные причины этой трагедии, предыдущих летальных случаев.
На этих позициях наши военные несут большие потери. Можно обвинить журналистов один раз, но двести раз в этих потерях не обвинишь. Есть другие причины. Об этом нужно говорить.
У меня есть собственное мнение, которое я изложу в аналитической записке в Минобороны. Надеюсь, эти соображение они примут во внимание. Командир подразделение не захотел принять во внимание мою точку зрения, не услышал о проблемах, которые я в личной беседе пытался донести. Надеюсь, Минобороны сделает это. Но тем, что за подобными медийными скандалами мы стараемся не видеть истинных проблем, которые есть на фронте, мы, журналисты, которые не хотят об этом говорить, делаем военным на передовой медвежью услугу.
Елена Власенко: Меня тогда обвинили в том, что мы сдали позицию, ее приходится переносить, что было неправдой, ее не перенесли. Это было обвинение пресс-центра штаба. Это услышали военные на позициях, выложили свое видео: мы здесь, мы разрешали Елене Власенко и команде снимать. Это было отличие.