Анастасия Багалика
Игорь Котелянец
Когда ВСУ заходили освобождать нашу общину, оккупанты кричали: «Идут укропы, убегаем» — волонтер из Харьковщины
Деоккупированная Харьковщина: какими были военные преступления россиян в Боровской общине во время оккупации
Гости1
Об этом в программе «Освободите наших родных» мы поговорили с администратором проукраинского паблика Боровской ОТГ, который действовал во время оккупации Дмитрием Зимаревым. Также Дмитрий во время эвакуации был координатором по эвакуации и гуманитарной помощи.
Боровская община — объединенная территориальная община в Украине, в Изюмском районе Харьковской области. Административный центр – поселок Боровая. Община расположена по обеим берегам реки Оскол. Во время Харьковского наступления ВСУ освобождали ее в несколько этапов. Сначала в сентябре был освобожден один берег реки. Наконец, в октябре община была полностью освобождена от российских оккупантов.
Эвакуация во время оккупации
Дмитрий Зимарев: У нас было действительно большое дело — спасти людей из оккупации. И сейчас мы помогаем деоккупированным территориям. К сожалению, наша община до сих пор прилегает к прифронтовой зоне, потому что Сватово, Кременная — это горячая линия.
У нас были сложности с эвакуацией, потому что проблемным был путь Купянск-Изюм, туда немногие могли доехать. И если мы занимались эвакуацией со стороны Борова, Первомайское через Купянск, то мы даже часть Луганской и Донецкой области охватывали на эвакуацию. Здесь было мало добровольцев, помогавших нам ездить за символическую оплату. К сожалению, в Купянске были таксисты, очень нескромно оценивавшие свои услуги.
Оккупанты глушили связь, но люди все равно находили выход
Дмитрий Зимарев: Поскольку община большая (несколько десятков тысяч квадратных километров), то было много мест, где люди ловили мобильную связь. В каждой деревне люди знали, куда они могут выехать, чтобы поймать связь. Иногда это было километров 15-35. Было две причины, по которым оккупанты глушили связь. Одна – чтобы люди не могли известить своих родственников о том, что происходит в оккупации и насколько россияне плохие. Вторая — наши отчаянные люди помогали ВСУ сдавать позиции российских оккупантов.
- Наши отчаянные люди помогали ВСУ сдавать позиции российских оккупантов
Как происходила деоккупация Боровской общины?
Дмитрий Зимарев: Деокупация проходила в несколько этапов. Сначала неделю-две шла разведка. Некоторые села сразу не брались на штурм, могло быть так, что один, два дня, а то и неделю наши ребята ходили, высматривали. Иногда орки, видя наших военных, на ходу запрыгивали в «КАМАЗы». Наши местные говорили, что слышали, как они кричали: «Идут укропы, убегаем» — и удирали без оглядки. Отлично, что наши люди выходили на связь и помогали нам. Рассказывали, где какая колонна техники ушла, где какие скопления оккупантов. Тогда мы вызвали авиацию и прерывали этот путь колонн россиян.
- Иногда орки, видя наших военных, на ходу запрыгивали в «КАМАЗы». Наши местные говорили, что слышали, как они кричали: «Идут укропы, убегаем»
В сентябре деоккупировали одну часть села, потом ждали неделю-две, и началась деоккупация левого берега со стороны Лимана.
Читайте также: Контрнаступление на Харьковщине как один из самых больших успехов военной стратегии с 1945 года — перевод статьи профессора Филлипса О’Брайена
Что открылось после деоккупации общины?
Дмитрий Зимарев: То, что было при россиянах, — это резервация. Без связи, без возможности свободно передвигаться.
У нас сейчас мало сведений о людях, которые были похищены и не вернулись. К сожалению, у нас погибло много военных в начале оккупации. Бывших АТОвцев и родственников военных отводили на допросы, их постоянно терроризировали, брали телефоны на проверку и т.д.
Коллаборанты Боровской общины
Дмитрий Зимарев: Большая часть коллаборантов уехала — как непосредственно коллаборантов, так и активно поддерживавших агрессию РФ. Хотя некоторые остались, но они не считают себя коллаборантами, говорят, что они жертвы, которых к чему-то принуждали. Выехали либо предприниматели, либо начавшие заниматься предпринимательской деятельностью во время российского нашествия, либо «старосты» сел и работники оккупационного сельсовета.
Коллаборанты бежали вместе с россиянами, но делали это с большей подлостью — агитировали всех остальных бежать, запугивали тем, что идут наши ребята, и они будут всех расстреливать. Была ситуация, когда россияне бежали из нашей общины в Сватово, и их накрыла наша авация. Тогда они начали через тех же коллаборантов и самостоятельно пускать слухи о «зверствах» наших военных, чтобы люди бежали вместе с ними. То есть делали это все для того, чтобы прикрываться гражданскими, чтобы наши ребята не били колонны, потому что там есть общественный транспорт.
Сразу ли люди рассказывали о военных преступлениях и действиях коллаборантов?
Дмитрий Зимарев: Когда пришли наши военные, люди, которые были рады российским военным, со страхом относились к ситуации. Многие люди, например мои родители, еще неделю после деоккупации, спали в погребе, потому что боялись, что снова будет прилетать, что будут боевые действия. Тогда ситуация была напряженной, ведь люди помнили все военные действия, поэтому было очень непросто. С течением времени люди начали рассказывать о военных преступлениях и делились эмоциями.
Пыточные камеры и погребения в общине
Дмитрий Зимарев: Полиция еще устанавливает все масштабы преступлений. Больших массовых захоронений в общине не найдено, но в «копанках» у нас было найдено 17 тел военных и несколько гражданских тел. Но до сих пор не все разведано.
Читайте также: «Многие знают номера могил, в которых обещали похоронить их родных»: как мобильная ДНК-лаборатория собирает данные на Харьковщине
Полную версию разговора можно прослушать в добавленном звуковом файле
Проект реализуется при поддержке Фонда содействия демократии Посольство США в Украине. Мнения участников мероприятия не обязательно совпадают с официальной позицией правительства США.
При перепечатке материалов с сайта hromadske.radio обязательно размещать ссылку на материал и указывать полное название СМИ — «Громадське радио». Ссылка и название должны быть размещены не ниже второго абзаца текста.
Поддерживайте «Громадське радио» на Patreon, а также устанавливайте наше приложение:
если у вас Android
если у вас iOS
