www.dialog.ua
Заявление ФСБ, обвинение украинца Евгения Панова в подготовке теракта в Крыму (и то, как оценивать его признания), международную реакцию, освещение этих событий журналистами и то, как сами крымчане реагируют на них — все это обсуждаем с крымским активистом, «айдаровцем» Максимом Осадчуком и крымским журналистом Олександром Янковским. В студии работают журналисты «Громадського Радио» Олег Билецкий и Ирина Сампан.
Олег Билецкий: Зараз по дрібних елементах доводиться збирати міжнародну реакцію. Зокрема, міністр закордонних справ Великої Британії Борис Джонсон запевняє, що Лондон продовжуватиме тиск на Росію для виконання нею Мінських домовленостей. Наскільки адекватною є реакція міжнародної спільноти на те, що зараз відбувається на адмінкордоні та у самому Криму?
Олександр Янковский: Я думаю, здесь нужно посмотреть шире. Мне кажется, что Россия в информационном пространстве поставила Украину в положение, что руководству нужно делать оправдания, что это не наши люли, события не связаны с разведкой. РФ ставит вопрос: как Украина может что-то сделать на наших территориях!
Мне кажется, несмотря на заявления западных партнеров Украины, что Крым — территория Украины, на самом деле это реакция на заявления России. Россия здесь выступает ньюзмейкером, а остальные страны должны оправдываться, реагировать на заявления.
Ирина Сампан: Україні немає більше чого сказати, крім: ні, це не ми?
Олександр Янковский: Необходимо постоянно напоминать. Это делается. И с помощью и многих украинских СМИ, которые тиражируют версию РФ о том, что там какие-то террористы. На самом деле, мы прекрасно понимаем, что через пункты пропуска в Крым там невозможно не то что оружие пронести, а и полкило сыра. К сожалению, Украина вынуждена оправдываться.
Все, что мы видим, начиная с 7 августа — это большой спектакль. У них там что-то пошло не так. Есть версии, которые высказываются и нашими коллегами, местными политиками: что там был какой-то конфликт между сотрудниками ФСБ и сотрудниками российской армии. На основании этого конфликта, пока они выясняли кто прав-кто виноват, родилась версия, почему бы не использовать это в общей стратегии очернения Украины. По их логике необходимо заставить Украину оправдываться.
Олег Билецкий: Що було першопричиною на вашу думку?
Олександр Янковский: Первая причина — оккупация Крыма и российская политика в отношении Украины. Если говорить об этих событиях, 7 августа 2016 РФ закрыла пункты пропуска, они не работали на протяжении трех дней. Никто из крымских и российских журналистов не пытался выяснить, почему. Их устраивало отсутствие информации. 10 числа открываются пункты пропуска и появляется заявление об украинском террористе.
В заявлении ФСБ сразу говорится, что Украина пыталась таким образом сорвать выборы в РФ, в частности, в оккупированном Крыму. От выборов в РФ ничего не зависит. В том числе, от выборов на оккупированной территории Украины. Им же надо объяснить необходимость дополнительного контроля, отключения Интернета. На мой взгляд, главный вывод — это то, что РФ при желании закручивает гайки на 100%: отключает Интернет, не дает информации. Местное население все устраивает.
Ирина Сампан: Євген Панов, громадянин України, який зараз в Криму, дає свідчення: як про це писати і говорити?
Олександр Янковский: Если мы говорим об украинских журналистах, про адекватных, нужно говорить про Панова как про заложника, захваченного РФ. Наверняка у вас был Гена Афанасьев. Он мог бы рассказать, что любые признания выбиваются быстро. Не думаю, что есть смысл для Украины всерьез обсуждать то, что сейчас говорит Панов. Мы должны понимать, в каком состоянии люди говорят из застенков ФСБ.
Олег Билецкий: Була озвучена ініціатива Петра Порошенка ініціювати телефонну розмову з Путіним. Ця тактика, щодо пояснень, що це не ми, — наскільки вона є виграшною?
Олександр Янковский: Я думаю, нужно использовать любую возможность для деэскалации конфликта. События в Крыму часто сравнивают с событиями 1 сентября 1939 года, когда гитлеровская Германия использовала аналогичную провокацию для того, чтобы объявить войну Польше. Нужно не забывать, что на реальную помощь Польше никто не пришел. Я прекрасно понимаю, президента Украины: никто не будет гибнуть за украинский Крым, кроме украинцев.
Ирина Сампан: З нами на зв’язку також кримський активіст та «айдарівець» Максим Осадчук.
Олег Билецкий: Ви кримський активіст і спілкуєтесь з людьми, які мешкають там. Як цим людям подається інформація, і чи вони їй вірять?
Максим Осадчук: Вчера я общался с мамой одного из активиста, которая осталась жить в Крыму после оккупации. Она говорит, что российским телевидением это подается как украинская диверсионная атака, на которую нужно дать достойный отпор. С точки зрения местного обывателя, увы одурманенного российской пропагандой, все и правда выглядит как нападение Украины на Россию, как бы это абсурдно не звучало. Есть много недоверия к украинской стороне. Многие охотно ведутся на пропаганду.
Ирина Сампан: Євгенія Панова дійсно сприймають як українського терориста?
Максим Осадчук: Я хорошо знаком с Олегом Сенцовым и Олександром Кольченко — они их воспринимают как террористов до сих пор, к сожалению, учитывая то, насколько мощная кампания против Украины в российских СМИ. Есть слои интеллигенции, которые все правильно понимают. Но их голос неслышен. Если брать нынешнею ситуацию, имеем негативное отношение к Украине, и в случае с Пановым машина пропаганды работает эффективно.
Олег Билецкий: Як реагують в Криму на ситуацію з перетином адмінкордону та проблемами, з якими при цьому кожного разу стикаються кримчани?
Максим Осадчук: В случае с перекрытием границы, учитывая и без того, мягко говоря, неудачный сезон (ведь в Крыме до сих пор многие живут за счет туризма). Эскалация конфликта привела к еще большим трудностям у местного бизнеса и граждан. Опять-таки, вопрос опять в том, сможет ли телевизор заглушить холодильник. Пока это удается, но будем смотреть, насколько у крымчан хватит терпения.