Евгения Габер: Если посмотреть на подписанные документы, то подписи там ставили украинская делегация, турецкое Минобороны и ООН. И в документах ни в одном месте не написано, что какая-то из стран должна каким-то образом гарантировать безопасность или что-либо еще. Там говорится, что стороны обязуются не атаковать. Поэтому в этом случае было принято очень прагматичное решение о том, что если соглашение подписано между тремя сторонами и эти три стороны готовы продолжать работать в рамках «зернового коридора», то Россию достаточно нотифицировать, сообщить о том, что гуманитарный коридор продолжит свою работу. После этого, конечно, есть непубличные переговоры между всеми участниками. Турция играет в этом немаловажную роль. Но то, что сегодня мы увидели, как за один день проинспектировали 45 судов — тогда как обычно это 5-10, именно потому, что группы этих инспекций блокировала российская сторона — это показало, что: во-первых, «коридор» работать может, во-вторых — инспекции проходят гораздо быстрее и с меньшим количеством проблем, если там нет россиян.
Евгения Габер: Есть разные комментарии по этому поводу. И то, что Путин кинул Эрдогана и наоборот. Якобы сейчас Путин «не у дел» и все работает без него. Я бы не давала какого-либо конкретного ответа на этот вопрос. Обычно правда где-нибудь посередине. Очевидно, что Россия пытается сейчас набить себе цену и не удалиться от работы зерновой инициативы, а улучшить условия своего участия. О самоустранении Россия не заявляла. Она говорила о «приостановлении активного участия в заседаниях совместного координационного центра». Это разные истории. В выступлениях Эрдогана всегда есть упор на то, что России нужно создать условия для того, чтобы она тоже могла возобновить нормальную работу.
«Российское зерно важно для стабильности мировых продовольственных рынков», «российские удобрения необходимы». Турция готова выступить тем посредником, который будет говорить с США, ООН для того, чтобы перед Россией мир «выполнил свои обещания». Я не удивлюсь, если будут, с одной стороны, максимальные старания Турции для продолжения работы коридора для Украины, а с другой — налаживаться возможности для поставки российских товаров через Турцию.
Читайте также: Политику Эрдогана можно назвать «и нашим, и вашим», и туркам это нравится — Рейтерович
Евгения Габер: После достаточно четкого заявления Украины о том, что ни о каких переговорах с Россией речь не может идти, риторика Эрдогана изменилась. Турция продолжает свою миротворческую политику, но теперь не так упорно. Да, они до сих пор говорят, что будут работать на мир, на остановку кровопролития. Но с учетом интересов России. Думаю, так и будет продолжаться.
Не следует ожидать, что Турция скажет, что россияне — «плохие парни». У турок есть общие интересы с Россией. Экономические, в первую очередь. Турция будет этим пользоваться безусловно. С другой стороны, Турция заинтересована и в сотрудничестве с Украиной. Это, к примеру, военно-техническое сотрудничество. Поэтому это будет два параллельных трека. Что касается посреднических услуг, то есть разные варианты, где Турция может играть эту роль. В частности, обмен пленными. Это положительная роль, потому что помогает решать некоторые вопросы. Но для нас речь о переговорах с Россией не идет.
Читайте также: Стола переговоров пока нет, ситуация не изменилась: Максак о возможности переговоров с РФ
Полностью разговор слушайте в добавленном аудиофайле
При перепечатке материалов с сайта hromadske.radio обязательно размещать ссылку на материал и указывать полное название СМИ — «Громадське радио». Ссылка и название должны быть размещены не ниже второго абзаца текста.
Поддерживайте «Громадське радио» на Patreon, а также устанавливайте наше приложение:
если у вас Android
если у вас iOS