Таня-Мария Литвинюк
Осталась посреди поля с 20 собаками: как Ольга из Киева спасала животных из деоккупированных сел
Автор
Ольга с собаками после пересечения польской границы1x
--:--
--:--
Примерное время чтения: 9 мин
В преддверии полномасштабной войны у Ольги Билозир было немало планов: запуск бизнес-стартапов и учебных проектов для артистов, встречи с потенциальными инвесторами и, наконец, собственная свадьба. Но вторжение российских войск изменило этот сценарий, написав новый.
Просидев месяц в стенах собственного коридора, девушка решила действовать. Надев бронежилет и каску, она уехала в деоккупированные села Бучанского района — спасать животных. Что пришлось увидеть Ольге на освобожденных от оккупантов территориях, и как она застряла в поле у польской границы с двадцатью собаками, читайте в ее рассказе.
Читайте также: Домашние животные и война: как адаптировать в новой семье спасенную собаку или кошку?
«Я не могла больше пребывать в образе жертвы»
«До полномасштабной войны я регулярно ездила в приюты для животных, у меня там были свои подопечные. Около сорока собак. Дважды в месяц я возила им мясо, корм. Клала это все на стальную тачку и развозила по всей километровой местности. Не важно, были ли снегопады или жара. Развозила воду, раздавала еду, выгуливала, фотографировала, пыталась пристроить.
После российского вторжения я не знала, что с моими собаками. Потому что в один приют попала ракета, и он горел, а второй, который я посещала, был под оккупацией. Там находились три тысячи собак.
Летом я готовилась выйти замуж. У нас все уже было запланировано: кольца, одежда, локации, гости. Мой бывший жених из Литвы. Неожиданно он оказался поклонником «русского мира».
Мог говорить мне что-то типа: «Вы сами на себя ракеты бросаете, русский мир вас спасет», все в таком духе. И я просто не понимала, как человек, который был у меня в гостях, знаком со всеми моими родственниками, был со мной в Карпатах, может так думать. Я отказалась от него, от отношений. Поняла, что не выдержу этих разговоров.
Когда началось полномасштабное вторжение, мне казалось, что я потеряла все. Произошла серьезная переоценка ценностей. Как говорится, где тонко, там рвется. Я со многими людьми перестала общаться, многое изменилось.
Целый месяц я просидела в Киеве, в коридоре. Мне уже надоело бояться, я не могла больше пребывать в образе жертвы. Я «отправила запрос во Вселенную», что мне нужно что-то делать, я хочу как-то помогать. Подумала об этом — и вскоре мне позвонил по телефону знакомый военный. Он попросил помочь вывезти собак из деоккупированных сел в Киевской области, потому что они занимались другими вещами. Им было не до собак».
Читайте также: Как помочь собакам во время войны?
«Оккупанты убили всех собак. Одну собаку утопили, двоих съели»
«Я набрала корма и с радостью уехала. Надела бронежилет, ведь это было опасно. Там еще находились оккупанты, не все успели убежать. Кто-то скрылся и потом выходил с «белым флажком» в виде белых трусов, намотаных на палочку. А некоторые еще были с автоматом и могли отстреливаться. Плюс все было заминировано. Все, что можно было заменировать, они заменировали. Мы поехали в очень опасные места.
Сначала я пошла в один жилищный сектор с частными домами, потом в другой. Там не было людей, но было слишком много собак. В первом секторе, открытого типа, ходили оставшиеся породистые собаки. Я их просто в охапку собирала.
Когда мы возвращались, военный, сидевший за рулем, держал на руках кота. У меня в ногах были две собачки маленькие. Еще одна собака сидела на мне, на заднем сиденье — лабрадор, в багажнике — алабай. Таков улов. Мы их просто собирали и увозили. Забирали из тех сёл, где не было людей, и некому было их кормить. Или видели, что собака в критическом состоянии, не выживет сама, нужно лечить.
Во втором частном секторе, закрытого типа, российские оккупанты жили, развлекались, пьянствовали, стреляли по заборам, взрывали машины. Они просто веселились, даже не воевали.
Там они всех собак застрелили, одну собаку утопили, двух съели. Там такой ужас творился. Выжили только две крошечные собачки. Не знаю, как им это удалось. Я их нашла, потому что услышала лай. Почти в каждом доме, а там их где-то тридцать было животное, и всех убили.
Мы забирали почти всех животных, за исключением некоторых случаев. К примеру, одна овчарка бегала сама по себе, но она выглядела нормально. Ее соседи подкармливали и говорили, что скоро приедут хозяева. Таких мы не забирали. Также нам не удалось забрать собаку, которая сидела с ногой оккупанта, доедала ее. Мы не отважились подойти.
Было очень много голодных, худых, истощенных псов. И это только то, что я видела. Я знаю много волонтеров, которые ездили дальше, чем я, и там видели еще более ужасную картину.
Все, что оставалось, это кормить этих несчастных животных. Потому что в местах, куда я могла их отвезти — на одну передержку, в другую, в клинику, где был временный приют, уже мест не было. Но около десяти таких собак, которых я нашла и которых мне удалось забрать, я уже пристроила в Украине. О них владельцы даже не спрашивали. Других, тех, что я спасла из приюта, а это 44 животных, мне удалось вывезти».
«Собаки были так истощены, что я боялась их потерять»
«С самого начала полномасштабного вторжения мне очень везло с людьми. Так сложилось, что моя давняя соседка 2-3 года назад переехала в Польшу. Она там помогала животным. Я написала ей. Она нашла службу спасения, которая могла машиной приехать и забрать собак. Не надо было за бензин платить, машину нанимать, потому что это все сумасшедшие средства. Место в Польше было провереннон, класснон. Это временный дом. Там такие серьезные люди работают, что спасают животных. Потому что в Польше тоже есть приюты, которые под вопросом. А тут нам повезло.
Эта знакомая договорилась, они приехали. Посадили всех в машину. Это был такой «лакшери стайл»: встроенные клетки, каждой собаке постелили одеяло. Мы просто роскошно уехали. Очень тяжело было на границе — нас проверяли шесть часов. Но тогда было проще уезжать, чем потом через месяц.
Я тоже уехала, потому что я должна была сама лично увидеть, как мои собачки там пристроятся. Половину из них уже ждали новые семьи, которые эта организация проверила. Там все происходило через договора, все серьезно. Мы их отвезли и сразу уехали в Киев, даже не ночевали там. То есть я пересекла границу, поселили собак, перекусила, и сразу уехала назад.
Второй выезд я планировала со следующей частью собак. Так случилось, что очень затянулся приезд поляков, которые должны были забрать их. Они помогали вывозить собак из горячих точек: из-под Харькова, из-под Запорожского направления, из-под Херсона, кажется. Через месяц они вернулись, и на границе были уже более жесткие условия. Меня трижды разворачивали.
То есть второй раз я поехала в Польшу в мае. Меня не пустили — на первой, второй, пятой границе. Сказали, что нужно сделать тесты для собак. А машину вел поляк, который должен был возвращаться в Польшу. Поэтому он нам оставил машину, ключи, техпаспорт. И оставил нас у границы посреди поля.
Уже был вечер, а со мной двадцать невыгулянных собак, которые скулят. Я осталась только с одним волонтером. И все. Он такой сильный мужчина, воин АТО. Но инвалидность, поэтому не пошел воевать. В то же время хотел быть чем-нибудь полезным — поехал мне помогать.
Хорошо, что он был со мной. Он помог мне выгулять собак, это было очень тяжело. В первую очередь — психологически. Это вообще была самая тяжелая ситуация в моей жизни. Когда ты через все чаты мира не можешь найти человека, который согласился бы вечером ехать в Киев. В комендантский час на польских номерах с одной фарой. Все отказывались. Собаки были так истощены, что я боялась их потерять.
Они как дети, это такая ответственность. Двадцать «детей» нормально не ели, потому что в дороге собак не рекомендуют кормить. Пили только воду, сидели все в клетках. И это сутки или полтора суток в пути. Это неизвестность, а решение нужно было принимать быстро.
Мне повезло — в организации UAnimals сказали, что помогут с тестами. И я нашла отчаянного человека во Львове, который сказал: «Да я поеду, без вопросов, вас в ночь повезу». Хотя нам еще нужно было до Львова добираться 250 километров.
В следующий раз нас снова не пустили в Польшу. Хотя тесты у нас уже были. Мы еще на неделю застряли во Львове с этими собаками, со мной, с волонтерами.
И уже в следующий раз мы просто договорились со многими волонтерами со Львова, которые согласились потратить время, чтобы перевезти собак по 1-2, как владельцы. Эти собаки уехали в Польшу, Германию и, кажется, даже в Австрию.
«Если бы не война, я бы не забрала всех собак из приютов»
«Сейчас я занимаюсь поиском кормов, гуманитарки, чтобы передавать в те населенные пункты, куда я ездила под Киевом. Я уже там познакомилась со многими людьми. Они кормят собак, ухаживают за ними. Кто-то забрал их к себе.
Под Киевом есть дед, в Березовке, у которого 35 собак. Я ему постоянно везу корм. Также под Макаровом есть человек, кормящий очень много собак. Я сейчас сфокусировалась на том, чтобы находить гуманитарку и увозить ее людям, которые помогают животным Киевской области. Потому что до них она может просто не доходить, сейчас акценты уже на более депрессивных регионах. Впрочем, под Киевом проблема осталась.
Я понимаю, что если бы не война, я бы не забрала всех собак из приютов. Потому что раньше я их пыталась пристроить в Украине, но это могло идти годами. Две, три, пять собачек в год забирали. А здесь все произошло быстро».
