Ілюстративне фото
«Ты понимаешь, что я здесь недогражданка, хочу нормальной жизни для своей семьи!». Так сказала моя знакомая, когда объясняла, почему ежегодно подается на грин-карту в США. Действительно, десятки однополых пар в Украине вынуждены ехать за границу, потому что здесь они ограничены в своих правах и свободах.
И пока в мире совершенствуют законодательство, устраивают месяцы поддержки сообщества, а известные бренды выпускают целые коллекции с радужным принтом, в Украине в очередной раз просят президента поддержать законопроект по противодействию преступлениям ненависти в отношении ЛГБТ.
А одно из обязательств для получения безвиза — введение гражданского партнерства в Украине — так и не выполнено.
Правозащитница ЛГБТ-центра «Наш мир», активистка, волонтер из Житомира Александра вместе со своей девушкой живет уже 4 года. У них общая квартира и машина, один на двоих бюджет и быт, они вместе делают покупки в супермаркете и ухаживают за двумя котами. Планируют покупку еще одной квартиры и строят планы на будущее. Это обычная семья, такая же как другие, за единственным исключением — они ограничены в части своих прав. И даже рассказать своим родным о любимом человеке не всегда просто.
«Мы дружили, потом поняли, что у нас есть чувства друг к другу. Это нормально воспринимает моя мама, мы вместе ездим к ней в гости, и она — к нам. Ее мама, кстати, тоже. Она недавно узнала о своей дочери, кто-то написал ей об этом в «Одноклассниках». Она тоже нормально восприняла, и мы с ней подружились. Другие родственники, правда, не знают, и отец не знает, но, кажется, догадывается», — рассказывает Александра.
Так что не все родные знают об их отношениях, есть сложности с покупкой жилья. Потому что нужно объяснить, почему две женщины решили сложиться деньгами на новую квартиру.
«Есть проблема, ведь некоторые родственники со стороны Жени (имя изменено) не знают о нас, поэтому могут быть вопросы — почему вы покупаете квартиру вместе и кто такая Саша? Даже бывает такое, что Женя говорит отцу, что хочет что-то купить, а отец ее интересуется, за какие деньги она это купит. Нельзя же сказать, что я тоже зарабатываю, потому что он не знает, что мы — семья».
И в случае раздела имущества семью Александры и Жени не защищает законодательство. Если гетеросексуальная пара может в суде доказать гражданский брак и поделить имущество поровну, то у девушек такой возможности нет. То же касается наследства и попечительства относительно общих детей. Поскольку в случае потери партнера или партнерши, дети не могут остаться со второй мамой или папой, малышей, скорее, отдадут другим родственникам.
«Мы хотим ребенка. Но Женя не готова не столько к его рождению, как к тому, чтобы все рассказать родным. Кроме того, мы понимаем, что на законодательном уровне это не прописано. Одна женщина рожает, а другая может быть крестной мамой, и в лесбийских парах так оно чаще всего и происходит», — говорит Александра.
Отсюда вытекает еще одна проблема. Как к женщинам отнесутся в медицинском учреждении, если они решат воспользоваться услугами искусственного экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). Законодательство не запрещает делать ЭКО женщинам не в браке, но в этом случае вторая партнерша официально не признается одним из родителей.
«У нас была проблема с бывшей партнершей, когда мы пришли к гинекологу, которая сказала, что вроде понимает, что мы будем мамами вдвоем, но предложила все держать в тайне. Для меня это было неприятно. Когда приходят делать ЭКО супруги, мужчина находится рядом, а тут, значит, так нельзя. Вы просто подруга или сестра. С одной стороны, не проблема сделать ЭКО в тайне, и так делают многие пары, а с другой стороны, если мы хотим это сделать законно, воспользоваться соответствующими программами ЭКО?», — говорит Александра.
Дисклеймер:
В 2005 году Американская психологическая ассоциация выпустила обзор 67 исследований (59 опубликованных статей и 8 неопубликованных диссертаций), которые рассматривают потенциальные негативные последствия для ребенка гомосексуальности его родителей. Ни одно из исследований не показало, что дети, которых воспитали однополые пары, находятся в неблагоприятном положении по сравнению с детьми гетеросексуальных родителей.
Неравное отношение к партнеру/партнерше в однополой семье прослеживается и в других сферах медицинских услуг, рассказывает Александра.
«Сталкивались с такой ситуацией, что во время моего пребывания в больнице после операции, всех родственников моих пускали ко мне, а ее (бывшую партнершу — ред.) — нет, потому что она мне никто. При том, что мама говорила медперсоналу, что это моя девушка, но это никого не волновало».
Гражданское партнерство — социальный институт, в котором юридически признаны отношения между двумя людьми, которые могут быть одного или разного пола и не желают или не имеют возможности по закону зарегистрировать брак. Такая практика во многих европейских странах.
Это дает возможность зарегистрировать отношения и сразу решить ряд вопросов:
— права на общую совместную собственность (недвижимое и движимое имущество);
— возможность наследовать и оставлять в наследство совместно приобретенное имущество;
— право на алименты и льготы;
— право не свидетельствовать против своего партнера/партнерши;
— возможность посещать своего партнера/партнершу в медицинских учреждениях, узнавать о медицинском состоянии, ухаживать и распоряжаться телом в случае смерти;
— иметь права на совместное отцовство и воспитание детей и тому подобное.
Также, по словам правозащитницы Александры, возможность заключить гражданское партнерство решило бы и психологические проблемы в парах:
«Знаю историю девушки, которая прожила с партнершей восемь лет, вкладывалась в семью, у них был общий бюджет, квартира, а потом ее партнерша выставила ее без ничего вообще. И что она сейчас докажет? Ничего. Она просто, по сути, жила с ней, ездила на ее машине, хотя это все было общим. Кроме этого, присутствует и физическое насилие. Я считаю, что неважно, какой ты ориентации, ты должен быть защищен законом».
Борьба правозащитных организаций за принятие этого закона длится уже не первый год. В 2015 году Кабмин принял План действий по реализации Национальной стратегии в области прав человека до 2020 года.
Принятие такого документа было одним из условий получения Украиной безвизового режима с ЕС. И одним из пунктов Плана была разработка проекта Закона о гражданском партнерстве для разнополых и однополых пар.
В 2017 году правозащитники подали в суд на Минюст, Минсоцполитики и Кабмин из-за бездействия по принятию законопроекта о гражданском партнерстве. Но эта история закончилась «ничем», рассказал Громадському радио эксперт правозащитного ЛГБТ-центра «Наш мир» Андрей Кравчук.
«Дело зависло в Окружном административном суде Киева, оно до сих пор не рассмотрено по существу. Мы думаем над подачей иска в ЕСПЧ о нарушении права на эффективное средство правовой защиты (статья 13 Европейской конвенции по правам человека)», — отметил эксперт.
По мнению Андрея Кравчука, шансов, что законопроект будет принят скоро, очень мало.
«По-моему, это совершенно нереалистичное задание на ближайшую перспективу. Принятие такого закона в Украине требует наличия политической воли у власти, чего мы пока не наблюдаем. Есть адвокация этому вопросу со стороны антиспидовых организаций, поскольку правительство получило финансирование на профилактику и борьбу с ВИЧ от Глобального фонда для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией на период 2018-2020 годов, которое предусматривает «адвокационные действия, направленные на защиту прав МСМ (мужчины, практикующие секс с мужчинами — ред.), включая мониторинг нарушений прав сексуальных меньшинств, повышение осведомленности, анализ и обновление национального законодательства. Конечной целью всех этих действий является легализация однополых отношений, что прямо влияет на уровень стигмы и дискриминации в обществе», — объясняет эксперт правозащитного ЛГБТ-центра «Наш мир».
Андрей Кравчук напомнил, что существуют и иски против Украины от однополых пар в Европейском суде по правам человека. Но в украинском правовом поле пока сдвигов в этих вопросах не заметно. В перспективе принятие такого закона кажется неотвратимым, но сначала должны измениться политические и правовые обстоятельства относительно этого в восточноевропейском контексте.