О нарушении трудовых прав на подконтрольной территории Донбасса и в так называемой «серой зоне» поговорим с Верой Ястребовой, главой организации «Общественный контроль труда».
Алена Бадюк: Насколько корректно употреблять термин «серая зона»?
Вера Ястребова: Я негативно отношусь к этому термину, потому что у меня сразу возникает ассоциация с какими-то серыми людьми, которые живут на территориях, которые изначально дискриминируются.
Когда мы так говорим, то ставим под сомнение, что эта территория достойна того, чтобы на ней соблюдались права человека, и социально-экономические, в том числе.
Алена Бадюк: Ваша организация занимается мониторингом нарушения правового законодательства?
Вера Ястребова: Не только мониторингом, но и практической работой: мы оказываем бесплатные правовые консультации на досудебном этапе по невыплате заработной платы и нарушению законодательства, и непосредственно в суде представляем интересы граждан также на безоплатной основе.
Сразу хочу сказать, что мою организацию поддержал единственный донор — фонд «Розы Люксембург». А таких организаций на востоке, которых поддержал хоть кто-то, очень немного.
Алена Бадюк: Есть ли работа в этой 20-ти километровой зоне от линии разграничения, и реально ли устроиться?
Вера Ястребова: Я хочу сказать о нарушениях, чтобы мы поняли ситуацию, которая происходят в 20 км.
По нарушению социально-экономических — это невыплата заработных плат, незаконное увольнение, ликвидация предприятий и т. д.
Инспекция по труду последний раз вносила информацию на сайт в 2015 году.
Создан орган — Инспекция по труду. Но если зайти на сайт этого органа, то понятно, то информация обновлялась в средине 2015 года.
Пожаловавшись туда, нет никакой реакции. То есть, куда идти с жалобой и какой орган государственной власти будет принимать меры к работодателю, непонятно.
По сути Инспекция по труду заменила собой прокуратуру. Если раньше прокуратура приходила на предприятие с проверкой, и как карательного органа его боялись, то сейчас этого нет, у этой Инспекции более узкий перечень полномочий нет, да и в принципе она не работает.
Валентина Троян: Что делать переселенцам, которые работали на госпредприятиях Донбасса, выехали в связи с боевыми действиями, а руководители их не перерегистрировали, оставили без зарплаты и трудовых книжек. Можно ли отсудить зарплату?
Вера Ястребова: Даже те, которые перерегистрировались, не могут получить тех денег, которые они заработали. И это носит массовый характер. Работодатель почему-то считает, что на него нет управы, спрос превышает предложение, и он не выполняет своих законных обязанностей, потому что не чувствует ответственности.
Алена Бадюк: Насколько часты случаи правонарушений на предприятиях, которые продолжают работать на подконтрольной Украине территории? И обращаются ли к вам люди с этими проблемами?
Вера Ястребова: Люди обращаются, но существует массовые нарушения. Очень яркий пример — ПАО «Лисичанск уголь», который в своей структуре несет 11 обособленных подразделений, и на котором трудоустроены жители Лисичанска, Приволья, Новодружевска. Он имеет огромную проблему с задержкой зарплат на 5 месяцев.
На ПАО «Лисичанск уголь» задерживают зарплату на 5 месяцев.
И когда я слышу высказывания о том, что это дотируемое предприятие, и его нужно закрывать, это вызывает у меня тревогу. Надо не забывать о том, что там трудоустроены наши граждане, ни много, ни мало — 5000 человек. И если мы их выбросим на улицу, то без средств к существованию останется втрое больше, потому что эти 5000 сотрудников содержат свои семьи.
Валентина Троян: Какая динамика по созданию рабочих мест наблюдается в этих областях?
Вера Ястребова: Отрицательная. Если эти 5000 человек лишаться своих рабочих мест, то это будет катастрофа, потому что отсутствуют механизмы по переучению этих людей и созданию альтернативных мест работы.
Надо не забывать о том, что угольная отрасль — это залог энергетической безопасности нашей страны. То есть сейчас, предоставляя дотацию на выплату заработной платы, украинское государство с одной стороны обеспечивает себе частичную энергобезопасность, с другой — нейтрализует демографический взрыв.
Алена Бадюк: Много ли жителей этих областей числятся безработными, и как обстоят дела с выплатами по безработице?
Вера Ястребова: Надо разделить официальную статистику и реальную. То, что я вижу по своему региону Луганской области, — это то, что люди не настроены ждать социальной помощи, они хотят работать, вплоть до того, чтобы выехать в другую область или поменять свой профиль.
Но негатив в том, что эта работа в основном неофициальная и не несет никакой стабильности и гарантий.
Хотела сказать о реформах, которые сейчас направлены на сокращение рабочих мест. Я не знаю, как таким образом можно оптимизировать рабочие места. Я согласна, что труд должен быть оплачен дифференцировано, что нужно стимулировать к профессиональному росту, но выбрасывать семьи на улицу недопустимо.
На шахте «Привольнянская» 500 человек останется без работы.
Приведу пример шахты «Привольнянская», которая относится к Лисичанску. Там работало 700 человек. В июне начался пожар, после которого решили, что ее проще законсервировать. На данный момент там работает 330 человек, а до консервации останется около 200 человек. И вот пожалуйста, 500 человек на такой небольшой территории остались без работы.
Алена Бадюк: Какая в этом регионе средняя заработная плата?
Вера Ястребова: Если говорить об угольной отрасли, то это 4000 гривен.
Алена Бадюк: Люди склоняются к тому, чтобы остаться и пытаться создавать рабочие места в своем регионе, либо перемещаться?
Вера Ястребова: Люди настолько хотят оставаться в своем регионе, и заниматься той профессиональной деятельностью, к которой они привыкли, что те, кто уезжает, — это очень отчаявшиеся люди.