Фото з Facebook-страницы Геннадия Афанасьева
Кто принял участие в акции, а также что известно на данный момент о пропавших, узнаем у Тамилы Ташевой, сооснователя и координатора общественной организации «Крым-СОС».
Алена Бадюк: Кто участвовал в акции? И присутствовали ли на ней представители международных организаций?
Тамила Ташева: Акция была посвящена пропавшим без вести, но не только крымским татарам. Просто вопрос в том, что после 2014 года начали пропадать только крымские татары. Кроме Федора Костенко, который сейчас отбывает наказание в Российской Федерации за якобы экстремистскую деятельность, за весь период оккупации Крыма исчезло больше 20 человек. Часть из которых в 2014 году нашли и выпустили.
Поэтому под российским посольством собрались крымские татары, наша организация, и представители международной организации «Amnesty International». Мы благодарны им за поддержку, кроме того, они проводят коммуникационную кампанию по пропавшему без вести Эрвину Ибрагимову. И делают целый марафон по защите его семьи и давлению украинской и международной общественности на так называемые «власти Крыма», чтобы это похищение расследовалось.
Валентина Троян: Сколько официально пропавших людей на данный момент числится в Крыму?
Тамила Ташева: На данный момент это 15 человек, пропавших без вести, и минимум 9 человек из ранее похищенных были найдены мертвыми.
Валентина Троян: Кто эти 15 человек? Их что-то объединяет? Возможно, это активисты?
Тамила Ташева: В первый период так называемой «крымской весны» исчезали только активисты: это были и автомайдановцы, и евромайдановцы, и Решат Аметов, — первый, кто найден мертвым после пыток.
Начиная с сентября 2014 года начали пропадать в основном крымские татары, которые никаким образом не были связаны с активизмом. Это были обычные молодые ребята. Последним исчезнувшим активистом был Эрвин Ибрагимов который был и есть членом Исполнительного комитета всемирного конгресса крымских татар, был членом Бахчисарайского городского совета, является членом регионального бахчисарайского Меджлиса. То есть он активный человек, которого хорошо знали в регионе. Поэтому это похищение мы, в первую очередь, связываем с активизмом и давлением на Меджлис.
Начиная с сентября 2014 года начали пропадать в основном крымские татары, которые никаким образом не были связаны с активизмом.
А предыдущие похищения мы связываем с запугивание крымских татар, чтобы показать людям, что похищать и арестовывать могут не только активных, но и любого крымского татарина. Эта такая стратегия запугивания, чтобы вытеснять с крымского полуострова крымских татар и вообще проукраинских крымчан.
Ведь только официальные данные говорят о том, что из Крыма выехало 25 тысяч человек, по неофициальной информации таких людей в два раза больше, есть данные, что это около 60 тысяч человек, половина из которых — крымские татары. В то же время на полуострове происходит замещение лояльным оккупационным властеям населением, за эти 2,5 года в Крым завезлись тысячи военных, огромное количество лояльных журналистов, представителей власти и так далее.
Алена Бадюк: Известно ли вам, как расследуются случаи исчезновения или убийств крымских татар?
Тамила Ташева: Ни одно из насильственных исчезновений или убийств не расследуется. Приведу пример Решата Аметова, которого похитили и убили, применяя пытки. По его делу нет никакой информации, при том, что на камерах внешнего наблюдения видно лица тех людей, которые его уводили с площади Ленина, был известен номер машины, в которую его сажали, за 2,5 года расследование ни к чему не привело.
Также не ведется расследование ни по Эрвину Ибрагимову, ни по другим ребятам, которые исчезли.
Мы постоянно контактируем либо с адвокатами, либо с семьями похищенных, но никакой дополнительной информации о том, где их родственники, пока нет.
Валентина Троян: Была ли какая-то реакция со стороны работников российского посольства?
Тамила Ташева: Никогда никакой реакции не бывает, а мы такие акции проводим постоянно. На последней акции, которую мы проводили по обыскам в домах крымских татар, как оказалось, где-то в толпе был один из представителей российского посольства. Через время на одном из российских ресурсов я прочитала, что крымскотатарские националисты решили устроить акцию в поддержку террористов из Хизб ут-Тахрир.
Валентина Троян: Были ли попытки провести подобные акции в самом Крыму?
Тамила Ташева: Это невозможно, особенно после принятия пакета «законов Яровой». Любой протест будет срезан на корню. Около месяца назад сторонники «крымской весны», которые активно участвовали в процессе захвата Крыма, в референдуме, агитации и т. д. Они пытались провести акции социально-экономического характера об экономических ухудшениях, и апеллировали в первую очередь не к местным «властям», а к Владимиру Путину. И им не дали провести эту акцию, заломали руки и выгнали с площади. Поэтому даже неполитические акции пророссийских граждан, недовольных сегодняшней ситуацией, проводить не дают. Не говоря уже о политических митингах или акциях, о которых мы говорим.
Алена Бадюк: Каких результатов может добиться кооперация на национальном и международном уровнях?
Тамила Ташева: Кроме акций прямого действия, есть ряд других мероприятий, которые мы осуществляем. Это обращения к украинским властям, к правоохранительным органам: прокуратура, крымское МВД и т.д. По каждому случаю исчезновения или ареста мы всегда обращаемся, чтобы они начали досудебное расследование.
Второе — мы всегда коммуницируем с Министерством иностранных дел, которое сейчас проявляют активную позицию, также мы контактируем с Министерством по оккупированным территориям.
Третье — по Эрвину Ибрагимову мы обратились в комитет ООН по насильственному исчезновению. Благодаря этому и усилиям других организаций, которые к ним обращались, они начали коммуницировать с российской стороной с требованием о прекращении подобных действий на территории Крыма и начале эффективного расследования по всем случаям исчезновения людей.
Это может быть хорошим инструментом давления на Россию, хотя мы понимаем, что Россия оккупировала Крым, осуществляет контроль в восточной части нашей страны, не выполняют решение Европейского суда, поэтому коммуникация по этим вопросам с другими международными организациями для них не имеет значения, но мы должны продолжать это делать, и проводить международную работу с нашими партнерами для усиления санкций против РФ.
Алена Бадюк: Достаточно ли делает Украина как государство, чтобы защищать своих граждан на аннексированном крымском полуострове?
Тамила Ташева: На само деле, нет общего видения работы с теми людьми, которые там живут, нет видения, каким образом возвращать эту территорию, потом ее реинтегрировать.
Но определенные шаги есть, и мы не так давно встречались с министром по оккупированным территориям с Вадимом Чернышом и разговаривали о плане работы. Последнее время мы видим, что наши государственные органы власти активизировались, чего не было предыдущие 2 года. Будем надеяться, что общими усилиями — давлением журналистов и общественных активистов, мы подтолкнем власть к более активным действиям.