40 дней в коме – и он смог из нее выйти. 27 июля на фугасе подорвалась машина украинских солдат. Как результат – парни в тяжелом состоянии. Одним из них оказался боец батальона «Миротворец» Сергей Кушнир. Солдат впал в кому третьей степени, в которой находился 40 дней. Солдата лечили и в Днепропетровске, и в Киеве, после чего перевели в госпиталь МВД, а позавчера выписали. Как сейчас себя чувствует Сергей Кушнир в эфире «Киев-Донбасс» рассказала мама бойца.
Зоя Кушнир: «Він і не ходить, і не говорить. В нього вся ліва сторона не працює. Йому неправильно зростили в Дніпропетровську руку, кістки. Через тиждень не перевірили, не зробили знімки, як там. А в нього забій – не відкачали рідину. Рідина ця закостеніла і все, в нього не згинається ні лікоть, не згинається і нога. Відкрита в нього черепна коробка».
Также Зоя Кушнир отметила, что волонтеры посоветовали обратиться в заграничные больницы. На данный момент уже подготовлены документы, чтобы подать заявку на реабилитацию в другие страны. В Украине, по словам мамы бойца, подходящая клиника есть только в Броварах, стоимостью 80 тысяч гривен в месяц. Помочь семье Кушнир можно, связавшись по телефону: 097 892 94 68 или по адресу: г. Киев, ул. Бальзака 24, кв. 2.
Российский оппозиционер Владимир Ионов, который недавно бежал из России, и его возлюбленная Ольга Браун рассказали о том, как складывается их жизнь в Украине. По их словам, они в некотором роде завидуют украинцам, так как у нации произошло изменение мировоззрения, и народ понял, что они не должны кормить свою власть, а наоборот – власть должна заботиться о своем народе. В России, как говорит Владимир Ионов, «очень большая любовь к начальству». Ольга Браун отметила, что, еще находясь в своей стране, помогала украинской Нацгвардии.
Вера Савченко рассказала о состоянии своей сестры и о поддержке со стороны украинского народа. По словам Веры, Надежда не падает духом и продолжает всегда оставаться бодрой.
Вера Савченко: «Коли я потрапляю на побачення до Наді, ми говоримо так, наче завтра побачимося, і так само прощаємося. Тому ніколи не помічала, щоб вона сумувала. Але останнього разу вона якось затужила. Звичайно, важко! Набридла ця самотність та невизначеність. Повірте, їй було б набагато легше, якби стало зрозуміло, що далі. Навіть, якби ій сказали, що вона сидітиме 23 роки».