«Громадське радио»
Татьяна Курманова: Сколько человек сейчас считаются политзаключенными?
Виссарион Асеев: «Евромайдан SOS» делал инфографику, в которой политзаключенными считалось 28 человек. Со временем их количество увеличивается. Например, в этой инфографике не было такого персонажа, как Андрей Коломиец.
Татьяна Курманова: Напомню, что Андрей Коломиец находится сейчас в СИЗО Симферополя и обвиняется в покушении на убийство двух сотрудников «Беркута» во время Майдана в Киеве.
Виссарион Асеев: Да, но первоначально его задержали на Кавказе из-за наркотиков. Как он потом попал в Крым и почему ему выдвигают такие обвинения не понятно, поэтому это чисто политическое дело.
Алексей Бурлаков: То есть любой украинец может быть задержан в России и ему могут вменять события на Майдане двухлетней давности?
Виссарион Асеев: Абсолютно верно. Особенно, если у него в соцсетях найдут контент в поддержку событий на Украине.
Алексей Бурлаков: Как вы считаете, когда закончатся эти процессы?
Виссарион Асеев: Преследования проукраинской позиции на полуострове закончатся только тогда, когда в Крыму не будет России.
Татьяна Курманова: Как вы относитесь ко вчерашнему заявлению главы Минюста о переговорах с российским Минюстом насчет обмена политзаключенных?
Виссарион Асеев: С точки зрения человеческой судьбы, это, конечно, хорошо. Чем меньше люди проведут времени в российских тюрьмах, тем лучше и для них, и для общества в целом.
С другой стороны, такими действиями мы признаем, что эти люди осуждены по российским законам и легитимируем российское правосудие. Пока Россия находятся в Крыму преступления против личности будут происходить всегда. Восстановление прав человека в Крыму возможно только при деоккупации.
Алексей Бурлаков: Как вы оцениваете возможность проведения референдума на полуострове?
Виссарион Асеев: Под давлением международных структур Украину могут принудить к такому мероприятию.
Алексей Бурлаков: Выборы на Донбассе — это аналогия референдума в Крыму или нет?
Виссарион Асеев: Я бы не увязывал эту ситуацию с местными выборами на Донбассе. Если там они будут проведены в рамках здравого смысла и все политические силы будут участвовать в выборах — это абсолютно другая ситуации. Местное самоуправление, все-таки, имеет право на существование.
Татьяна Курманова: Сейчас 8 последователей Хизб ут-Тахрира находятся в СИЗО, вы относите их к политзаключенным?
Виссарион Асеев: Конечно. В этом случае нарушено право людей на ассоциацию. Несмотря на то, что в России эта организация была признана террористической и ее деятельность запретили, на территории Украины этого не было.
Алексей Бурлаков: Наверное, аналогичный процесс сейчас пытаются провести и против Меджлиса?
Виссарион Асеев: С точки зрения прав человека, это аналогичная ситуация.
Татьяна Курманова: Под репрессии, направленные на последователей Хизб ут-Тахрира, сейчас попадают любые мусульмане не славянской внешности при рейдах в общественных местах.
Виссарион Асеев: Я бы связывал это не с преследованиями Хизб ут-Тахрира, а с очищением от незаконных мигрантов, в российском понимание этого словосочетания, и новой волной принуждения к гражданству.
Алексей Бурлаков: Второй день перед посольством России проходит акция по освобождению крымских политзаключенных. Сейчас ведутся переговоры по возвращению некоторых из них. Как вы оцениваете шансы на это?
Виссарион Асеев: Сегодня Россия торгует людьми. Она берет людей в заложники и потом под те или иные преференции их выдает.
Алексей Бурлаков: Что вы можете сказать насчет «Азова» и Станислава Краснова? Действительно ли он является агентом ФСБ?
Виссарион Асеев: Я не сотрудник спецслужб, чтобы комментировать это. Единственное, что я могу сказать, прежде чем делать выводы, нужно дождаться, когда следствие и суд определят свою позицию.