Ярина Ключковская: Как специалист по коммуникациям, могу сказать так: если те, кто инициируют коммуникацию, не готовы к реакции людей, им нужно подумать, каким образом коммуницировать, чтобы предотвратить нежелательные реакции.
Давайте посмотрим, что произошло. Произошло то, чего все долго ждали, что анонсировал президент и другие высокопоставленные руководиители государства — что рано или поздно будет контрнаступление на Юге. Люди жаждут хороших новостей. И ожидать, что люди не с энтузиазмом и не с радостью воспримут такую новость, было как минимум наивно. Если Генштаб или другие органы управления не хотели такого шума, им не нужно было анонсировать это контрнаступление, им не нужно было писать об этом в соцсетях.
Сейчас для людей то, что мы пошли в наступление, означает, что Украина берет в руки ситуацию, получает контроль. И это, конечно, вызывает сильнейшую реакцию
Сейчас для людей то, что мы пошли в наступление, означает, что Украина берет в руки ситуацию, получает контроль. И это, конечно, вызывает сильнейшую реакцию. Поэтому осуждать людей за то, как они реагируют, какие у них включаются эмоции, очень некорректно. Это одна из форм эмоционального насилия, которая называется инвалидация, когда ты отказываешь человеку в праве испытывать и проявлять какие-то эмоции.
Осуждать людей за то, как они реагируют, какие у них включаются эмоции, очень некорректно. Это одна из форм эмоционального насилия
Ярина Ключковская: Я не знаю, какую цель люди ставили перед собой, когда они это коммуницировали. Очень часто у нас люди, особенно в государственных органах, коммуницируют, как говорится, для пиара. Потому что им хочется вызвать у людей какую-либо поддержку и получить положительную обратную связь. Если целью этой коммуникации было это, то получили то, о чем просили. Если было целью минимизировать какие-то спекуляции, фантазии, дать людям реальную информацию, то тоже нужно было, вероятно, сузить это поле коммуникации и дать людям какие-то поведенческие ориентиры.
Если армейское руководство, ВСУ, Генштаб, Офис президента не хотели шума в социальных сетях, им не нужно было это коммуницировать вообще.
Если армейское руководство, ВСУ, Генштаб, Офис президента не хотели шума в социальных сетях, им не нужно было это коммуницировать вообще. Им нужно было дождаться, а потом сказать — мы взяли Х населенных пунктов, мы отбросили врага на Х километров. А они анонсировали, что происходит контрнаступление, и понятно, что в том эмоциональном состоянии, в котором мы находимся, наши ожидания сразу зашкаливают.
Мы же сразу себе представили армию-победителя, которая стреляет, а россияне убегают, как крысы, а мы устанавливаем украинские флаги. Это не так. Но нам никто не объяснил, что действительно происходит. Большинство людей имеют очень приблизительное представление о том, как в реальности выглядят военные действия. Нам же никто не сказал, что сейчас тысячи украинских воинов уходят и подвергают свою жизнь опасности, потому что при наступлении — значительно больший процент потерь, чем при защите.
Ограничивать людей в праве реагировать — это последнее дело
Ограничивать людей в праве реагировать — это последнее дело. Надо продуманно коммуницировать, понимая, ради чего есть эта коммуникация. Если люди хотели собрать аплодисменты, они получили их с избытком. Если люди хотели вернуть надежду в общество, они тоже получили. Но нечего тогда критиковать людей за то, как они реагируют.
Полную версию разговора можно прослушать в добавленном звуковом файле
Читайте также: «Я пошел по зову сердца»: история ливанца, который с первого дня полномасштабного вторжения защищает Украину
При перепечатке материалов с сайта hromadske.radio обязательно размещать ссылку на материал и указывать полное название СМИ — «Громадське радио». Ссылка и название должны быть размещены не ниже второго абзаца текста.
Поддерживайте «Громадське радио» на Patreon, а также устанавливайте наше приложение:
если у вас Android
если у вас iOS
0