Мы противостоим системе пропаганды, которая превосходит нас на несколько голов, — Ткаченко

Вчера Министерство информполитики презентовало Дорожную карту информационной реинтеграции Донбасса. В студии «Громадського радио» — советник министра информационной политики Дмитрий Ткаченко.

Дмитрий Ткаченко: Вчера эту Дорожную карту презентовал заместитель министра информполитики Артем Биденко. Саму стратегию для утверждения и на суд общественности мы планируем представить в январе или феврале. Сейчас стратегия согласовывается в разных министерствах и инстанциях. На самом деле, она уже осуществляется, но сам документ будет утвержден ближе к февралю.

Ирина Сампан: В чем заключается эта стратегия?

Дмитрий Ткаченко: Под украинским вещанием находится не вся территория Украины. Это касается как Крыма и оккупированных территорий Донбасса, так и подконтрольных территорий. Например, территория между Авдеевкой и Марьинкой — это белое пятно. Такое же белое пятно есть на территории Луганской области.

Мы все еще догоняем, вместо того, чтобы формировать повестку для Донбасса и Украины.

Я надеюсь, что 2017 год может стать переломным в том смысле, что украинское общество и украинский менеджмент наконец начнут формировать повестку дня в информационном поле как для всей Украины, так и для Донбасса — жителей и оккупированных, и подконтрольных территорий.

Дмитрий Тузов: Мы сегодня общались с жителями Луганской области. Возник вопрос о том, какие каналы они слышат. Нельзя сказать, что ничего нет. Какие-то каналы где-то ведут вещание. Где-то — белые пятна. В целом картина довольно эклектичная. Есть ли какой-то анализ ситуации?

Дмитрий Ткаченко: Наш аналитический центр «Фабрика мысли «Донбасс» еще в мае разработал информационную карту Донецкой области. Она дала понять, что глобально мы не контролируем собственные территории. Так, например, донецкая вышка, которая стоит на улице Пехотной, 4, вещает в цифровом формате Т2 до востока Запорожской и Днепропетровской области. В аналоговом формате она вещает до Покровска.

Мы же покрываем своим телевизионном сигналом максимум окраины Донецка и Горловки. Понятно, что те люди, которые имеют спутниковые тарелки, могут быть включены в любое информационное поле. Но в основном люди пользуются кабельным и аналоговым телевиденьем, которое контролируется «ДНР» и «ЛНР». С 2014 года эти режимы имеют монополию на правду на этих территориях. Жители оккупированных территорий уже устали от этой зашкаливающей антиукраинской риторики. Но система захлопнулась. Агитационная пропагандистская машина выстроена, и людям сложно жить в этом замкнутом агрессивном пространстве.

Ирина Сампан: Я езжу по линии фронта и знаю, что дедушки и бабушки, которые там живут, не будут искать какие-то специальные украинские каналы. Для того, чтобы смотреть российские каналы или каналы «ДНР» и «ЛНР», не нужно никаких специальных средств.

Дмитрий Ткаченко: Только после того, как люди смогут выбрать наш сигнал, они будут иметь возможность выбрать Украину сердцем.

Телевизор — главный конструктор реальности. Если мы не контролируем телевизор и радио, мы не контролируем ничего.

Пока этого нет. У жителей оккупированных территорий очень разрозненное и даже агрессивное отношение к Украине. Согласно нашему исследованию, эта негативная идентичность уже достигает уровня 18%. Вот в чем тактический успех путинской пропаганды. Кроме того, успех путинской пропаганды в том, что жители как оккупированных, так и подконтрольных территорий Донецкой области в большинстве случаев воспринимают эту войну как гражданский конфликт.

Дмитрий Тузов: Анализируете ли вы действия Национального совета? Недавно «Нацрада» выдала несколько десятков лицензий. «Громадське радио» не получило лицензию в этом конкурсе. Насколько эффективно другие радиокомпании используют свои лицензии? Действительно ли они выполняют функцию донесения правдивой информации о том, что происходит в Украине?

Дмитрий Ткаченко: Я думаю, что «Громадське радио» сложно сравнивать с кем-либо. А этот вопрос нужно задать Сергею Костинскому, который непосредственно принимает активное участие в работе министерства.

Мне кажется, что 2017 год должен стать тем годом, когда мы хотя бы частично возобновим телерадиовещание на оккупированных территориях. Также мы планируем закрыть сигнал со стороны «ЛНР» и «ДНР». Технические возможности для этого есть. Вопрос только в деньгах. То, о чем мы говорим, это реально дорого.

Вышка, которая покрыла бы большинство городских агломератов Донецкой области, стоит порядка 800 млн. долларов. Государство не хочет выделять на это такие деньги.

Хотя я не думаю, что этих денег нет. Их можно найти. Кроме того, мне кажется, что не до конца использован ресурс международных доноров, которые могут дать финансовую помощь для возобновления украинского телерадиовещания на всей территории Украины.

То есть до сих пор вызовов больше, чем ответов. Тем не менее, на следующий год предусмотрен наконец-то минимально адекватный бюджет министерства на уровне 30 млн. В этом году бюджет министерства был на уровне 3-4 млн. гривен. Это не бюджет для информационной политики воюющей страны. Мы говорим о том, что сама структура государства плохая. Давайте признаемся в том, что во многих сферах этого государства просто не существует. Когда так происходит, ликвидация этих лакун — задача самого общества. Тот документ, который сейчас активно дорабатывается, был сформирован, с одной стороны, МИП под руководством Татьяны Поповой, а, с другой стороны, нашим аналитическим центром, который занимается исследованиями.

Дмитрий Тузов: Вы исследовали аудиторию?

Дмитрий Ткаченко: Конечно. Это была качественная и количественная социология на оккупированных и подконтрольных территориях Донецкой области.

Дмитрий Тузов: Что показали исследования?

Дмитрий Ткаченко: Исследования дали нам четкое понимание о том, как мыслят наши сограждане на оккупированной территории. Мы увидели, в чем отличие проукраинской аудитории и самой активной пророссийской аудитории.

Дмитрий Тузов: Как это отразилось на Дорожной карте?

Дмитрий Ткаченко: Когда мы понимаем, с чем имеем дело, мы начинаем делать продукты, рассчитанные на эти целевые аудитории. Например, сейчас наша программа «Новые герои Донбасса» выходит и на региональном, и на всеукраинском телевиденье. Герои программы —выходцы из Донбасса. Они рассказывают свои истории, а также говорят о том, что на самом деле произошло в 2014 году и что происходит сейчас. Люди Донбасса доверяют своим. Так они сложены.

Дмитрий Тузов: И все же часть населения верит голосу Москвы. То есть Киеву не верят, но верят Москве. Изучался ли такой парадокс?

Дмитрий Ткаченко: Когда у тебя есть монополия на вещание, ты будешь иметь успех в той или иной мере. 18% они точно уже отхватили. Главное — частота повторения сообщений и контент. Это они делают отменно.

Мы противостоим системе пропаганды, которая уже давно превосходит нас на несколько голов.

Главное, что мы можем им предоставить — это правда. А правда в том, что эти территории вне Украины не имеют будущего. Без Украины эта территория останется темной культурной провинцией.

Ирина Сампан: В вашем исследовании определены особенности идентичности жителей Донецкой области.

Дмитрий Ткаченко: Украинцы очень патерналистичны. Мы где-то зависимы от государства и ждем, пока Украина нам что-то даст.

Ирина Сампан: То есть люди видят, что там есть лидеры, которые ведут за собой, даже если это неправда?

Дмитрий Ткаченко: Первые полтора года это действительно имело свое воздействие. В Украине они видели постоянный конфликт, а там как бы все хорошо. Это эффект неофита. Люди уверовали в идею построения нового общества, а потом обманулись. Сейчас они переживают жесткое разочарование.

Ирина Сампан: Пока эта рана открыта, что нужно делать Украине?

Дмитрий Ткаченко: Эта стратегия предусматривает 3 уровня решений: институциональный уровень — создание координационных центров по Крыму и Донбассу, инструментальный уровень — возвращение вещания на оккупированных территориях, и коммуникационный уровень — создание сотен и тысяч продуктов, нацеленных на жителей этих регионов.

Дмитрий Тузов: Вы много говорите о контенте, но ведь министерство не будет заниматься производством. Как вы будете влиять на коммерческие каналы?

Дмитрий Ткаченко: Производством контента уже занимается гражданский сектор. Кроме того, в следующем году планируется проведение тендеров, когда сами телеканалы, получая деньги от министерства, будут производить продукты, нацеленные на эту аудиторию.

Нужно понимать, что коммуникационные методы — только одна из сфер. Важна также культурная реинтеграция — это и фестивали, и муралы, и изменения культурного ландшафта Донбасса.

Ирина Сампан: В стратегии я не увидела конкретных количественных вещей.

Дмитрий Ткаченко: Это еще не стратегия. Это Дорожная карта по разработке стратегии. Сама стратегия по формату будет всего 5 страниц. Она будет описывать ситуацию в общем, потому что детально наши планы будут расписаны в плане деятельности министерства на год.

Ирина Сампан: Как налаживать эту общность, если, согласно с последним исследованием Центра Разумкова, жители центра и запада Украины, а также подконтрольных территорий Донбасса хотят строить стену?

Дмитрий Ткаченко: Жители подконтрольных территорий Донбасса действительно устали от войны. Они думают, что, изолируя эти территории, мы решим проблему. Но мы должны понимать, что людей искусственно разделили с помощью медиа-технологий, и 3 млн. наших сограждан были выброшены в оруэловское общество. Когда люди живут в такой среде, их восприятие меняется. И когда мы вернем эти территории, мы получим общество, с которым нужно будет работать годами.

Ирина Сампан: Можем ли мы говорить о том, что до осени 2017 года передовая будет смотреть украинское телевиденье и слушать украинское радио?

Дмитрий Ткаченко: Карачун закрыт. Вышка в Покровске закроет белое поле между Авдеевкой и Марьинкой. Но я не уверен, что к концу года мы закроем главные городские агломерации Донецкой области. Это война. И эта война идет не только там, но и в киевских кабинетах.

Вы бы знали, где нашли карачунскую вышку. В Кировограде. Она там просто лежала.

А вышку, которая сейчас устанавливается в Херсонской области, ставит частный инвестор, а не государство.

Больше 60 передатчиков было установлено в Луганской и Донецкой области, а также в Крыму. Но это тоже не деньги Украины.