«Дело Бейлиса»: черносотенцы, ненависть и хайп 100 лет назад

20 марта 1911-го года в пещере на киевской Лукьяновке нашли 12-летнего школьника Андрея Ющинского. 47 колотых ранений, почти полностью обескровленное тело.

Крайне-правая, черносотенная пресса обвинила в убийстве приказчика завода Менделя Бейлиса. Начался самый громкий процесс того времени в мире.

В защиту Бейлиса выступили такие знаменитости, как Герберт Уэллс, Артур Конан Дойл, Томас Манн. Но против были министр юстиции Российской империи и ряд изданий, которые пытались спровоцировать в обществе высокий уровень антисемитизма.

«Это было время, как у нас сейчас — интернета, это было время газет», — говорит главный редактор издательства «Дух і літера», социолог Леонид Финберг.

Возможно поэтому с заявлением о пропаже Андрея Ющинского мать обратилась не в полицию, а в газету. Противостояние либеральной и консервативной прессы стало решающим в установлении фактов.

Это десятый эпизод подкаста «Диктор Зло». У микрофона Евгений Савватеев. Сегодня говорим о том, как велась пропаганда в самом громком деле начале XX века — деле Бейлиса.

Контекст

Если говорить на языке соцсетей, то к концу XIX — началу XX веков в Российской империи еврейский вопрос стал хайповым. Хайп часто превращался в погромы. Самые крупные произошли в Кишинёве, Минске, Варшаве, Одессе.

Случались погромы и в Киеве.

«Мой прадедушка жил на Большой Житомирской улице и в своем доме занимался прерыванием погромов», — рассказывает историк Кирилл Галушко.

Его прадед Михаил Игнатьевич Козаченко был сильным, крупным мужчиной, бывшим кавалеристом-драгуном.

«Он спускал с лестницы погромщиков. И в его дом они не ходили. Он прятал под столом местного купца-еврея. Через сапожника Козаченко трудно было пробиться погромщикам», — добавляет он.

Российская империя была не слишком приветливой к тем, кто не соответствовал высочайшим верноподданническим стандартам. Ее кредо «Православие, самодержавие, народность» не оставляло шансов на полнокровное развитие иным национальностям, кроме русских.

С конца 18-го века евреи в Российской империи имели право жить только на определенной территории: в западной части государства. Это называлось чертой оседлости. За черту евреям переезжать было запрещено за некоторыми исключениями. Фактически это была форма национальной сегрегации. В таких условиях к концу XIX века еврейский вопрос в Российской империи становится взрывоопасным.

«До 1880 года отношение к евреям не несло в себе каких-то дополнительных смыслов кроме того, что они просто иноверцы: ходят в синагогу. Но политический кризис постепенно вызревал и нарастал в российской империи, что формировало разные оппозиционные группы: революционеры, экстремисты, бомбисты, анархисты», — говорит Галушко.

«Долой полицию и самодержавие в России», — поётся в анархистской еврейской песне того времени. Евреям не нравилось быть людьми второго сорта, впрочем, как и украинцам, полякам, финнам, татарам и многим другим.

• Вместо «Православия, самодержавия и народности» их устремлениям больше отвечал лозунг французской революции — «Свобода, равенство и братство».

«Демократических реформ не происходило, пар не выпускался. Для сохранения режима было желательно найти некоего внутреннего врага, сконцентрировав на нем общественное недовольство», — уверен Кирилл Галушко.

А врага и искать-то не надо. Черносотенные и просто правые газеты пишут о евреях, как об опаснейших из инородцев.

«Черносотенные организации клепали многочисленные листовки с детским трупом и словами: „Православные, прячьте детей, у жидов скоро Песах“», — объясняет он.

Активизируются антиеврейские голоса в начале весны с приближением Пасхи. Этого периода года евреи Российской империи боялись больше всего. Именно перед Пасхой происходило большинство погромов. Почему?

«Идея кровавого навета. То есть то, что евреи для своих ритуальных служб по случаю еврейских праздников используют кровь христиан, детей и девственниц, для того, чтобы сделать мацу или какое-то ритуальное блюдо. То, что людей шокирует», — говорит Кирилл Галушко.

Леонид Финберг вспоминает, что это пошло со Средневековья. Тогда были даже суды с такими обвинениями.

«Более-менее привычным было обвинять евреев в том, что они используют кровь для своих ритуальных целей. Идеологии во времена Средневековья были специфическими. Действовали догматы, которые нельзя было преодолевать. Тысячи женщин обвиняли в том, что они «ведьмы», и убивали. Также были процессы с обвинением евреев в том, что евреи «берут кровь христиан для своих ритуальных целей». Безусловно, это чушь собачья! Иудаизм и христианство никогда в своих ритуалах не использовали кровь для каких-либо ритуалов. Слава богу, это идея не такая живучая, это специфика Российской империи», — говорит Леонид Финберг.

Убийство Андрея Ющинского

Киев. 20 Марта 1911-го года. До Пасхи 11 дней.

«Был найден в пещере на Лукьяновке гуляющими гимназистами убитый мальчик, 12 лет, Андрюша Ющинский. Его личность определили по тетрадкам, он шел в школу. У него было 40 колотых ранений», — рассказывает историк Кирилл Галушко.

В начале XX века Киев был достаточно крупным городом, в нём жило около полумиллиона человек. Кроме доминирующей русскоязычной, издавались, несмотря на жесткую цензуру, газеты и журналы на других языках: польские, украинские, на идише, языке центрально- и восточноевропейских евреев.

В начале века тиражи газет существенно выросли. Если в 1890-е для правой, монархической газеты «Киевлянин» солидным был тираж в 5 тысяч экземпляров. То в 1910-е он достигал уже 20 тысяч.

Но самой популярной газетой в городе была придерживающаяся противоположных — либеральных — взглядов «Киевская мысль». Ей оказывал поддержку миллионер Лев Бродский — один из «сахарных королей» империи.

Газета поддерживала гонимые царизмом нации, и с уважением, в отличие от «Киевлянина», отзывалась о деятелях украинской культуры. Популярность ее была огромной; тираж через несколько лет достиг 70 тысяч. Немыслимые цифры для провинциальной прессы.

Когда 12 марта 1911 Андрюша Ющинский не вернулся домой, мать пошла первым делом дать объявление о пропаже не в полицию, а в «Киевскую мысль». Его опубликовали спустя 5 дней. Еще спустя 3 дня найдут тело. Версии в прессе возникают ежедневно.

«Свободная пресса, как „Киевская мысль“ или другие городские газеты, пишут, что народ, который был рядом, родственники, полиция, „наши источники“ говорят, что, возможно, он был свидетелем какого-то преступления, возможно, его убили уголовники. Но сам жестокий способ убийства — более 40 ударов большим сапожным шилом. Возникает слушок о том, что, возможно, убийство имело ритуальный характер», — сообщает Кирилл Галушко.

То, что это не ограбление — стало понятно сразу. Мальчик был из бедной, неблагополучной семьи. Внебрачный сын, которого воспитывала тетка. Слух о ритуальном убийстве распространяют правые, черносотенные издания.

«Было много черносотенных листков. „Черная сотня“, „Союз русского народа“. В этом принимали участие не только киевская пресса черносотенная (журнал „Киевлянин“), — или юго-западного края, который был наиболее масштабным по союзу русского народа по всей территории российской империи», — уточняет Кирилл Галушко.

Андрея Ющинского похоронили на Лукьяновском кладбище. Когда священник проводил богослужение, заметил, что в открытую могилу летят клочки бумаги. Провокаторы бросали листовки, которые гласили, что Андрея Ющинского «замучили жиды». Через 25-30 лет так писали нацисты, а теперь это называется «язык ненависти» и «разжигание национальной вражды»:

«Судебные доктора нашли, что Андрея Ющинского перед страданиями связали, раздели и голого кололи, причем кололи в главные жилы, чтобы побольше добыть крови! Жиды сделали пятьдесят уколов Ющинскому!
Русские люди! Если вам дороги ваши дети, бейте жидов! Бейте до тех пор, пока хоть один жид будет в России! Пожалейте ваших детей! Отмстите за невинных страдальцев! Пора! Пора!»

---

Читайте и слушайте также: Волны свободы: радио и Холодная война

---

Версия «Ритуальное убийство»

Накануне Пасхи в петербургской газете «Земщина» появилась статья «Ритуальное убийство». Ссылаясь на якобы преданные огласке результаты вскрытия, автор статьи утверждал: «Совокупность имеющихся данных с полной несомненностью устанавливает, что мы имеем дело с ритуальным убийством, совершенным еврейской сектой хасидов».

Это уже не просто листовки, разбросанные провокаторами на похоронах. Это статья в газете «Земщина», которую контролировал депутат Госдумы Николай Марков, один из самых видных черносотенцев. Будущий председатель «Союза русского народа». На страницах этой газеты доставалось всем: евреям, цыганам, католикам, украинцам, баптистам, младотуркам…

Статью «Ритуальное убийство» перепечатали многие газеты, в том числе почти столь же праворадикальные, но имевшие куда более обширную аудиторию «Московские ведомости». Нужная для черносотенцев версия получила жизнь.

Впрочем, голоса против этой версии звучали более ярко. Пожалуй, самым известным и активным был писатель Владимир Короленко. На страницах газеты «Речь» вышел его текст «К русскому обществу. По поводу кровавого навета на евреев». Вот, что он писал:

«По поводу еще не расследованного убийства в Киеве мальчика Ющинского в народ опять кинута лживая сказка об употреблении евреями христианской крови. Это — давно известный прием старого изуверства. (В первые века после Рождества Христова языческие жрецы обвиняли христиан в том, будто они причащаются кровью и телом нарочно убиваемого языческого младенца. Так объясняли они таинство евхаристии). Вот когда родилась эта темная и злая легенда».

В 1913, когда Бейлис предстанет перед судом, о том, как происходили заседания, десятки тысяч узнают из репортажей Короленко.

«Они были влиятельными, потому что это похоже на теперешние стримы. Тогда возможностей стрима не было. Сидели в суде, стенографировали, записывали, потом это надо было написать, расшифровать, чтобы наборщик, работая ночью, уже дал это в утренний выпуск. Люди зависели от вечернего и утреннего выпуска газет. Кто передавал свои впечатления из зала суда, тот и формировал общественное мнение. Все в суд прийти не могут, прямой трансляции не будет. Он имел критическое отношение ко всем организаторам процесса. Фальсифицировать дело не могли толково, это бросалось в глаза», — объясняет Кирилл Галушко.

К тому же, в начале XX века в российском парламенте обсуждался вопрос о возможной отмене черты оседлости. Крайне правые были крайне против: «Как это? Евреи будут жить, где хотят?!». Им была нужна публичная, громкая история, которая бы доказывала, что давать такие права евреям ни в коем случае нельзя.

Статья в газете «Земщина» — отличное начало информационной кампании. Впрочем, по словам историка Кирилла Галушко, позиции либеральной прессы тогда были еще сильные.

«Либеральная пресса, та же „Киевская мысль“, сразу достаточно критически отнеслась к версии кровавого навета и ритуальной версии. Точно также, как в „деле Дрейфуса“ во Франции до того, прогрессивная либеральная общественность начала писать гневный письма в газеты. Там были Гиппиус, Горький, писатель Короленко. Они стали говорить, что это некое извращение, это все неправильно», — уверен он.

---

Читайте и слушайте также: «Мы фашистов разбили, что нам радиация»: как в СССР врали о Чернобыле

---

Противостояние либералов и консерваторов

Это было время, когда противостояли тенденции либерально-демократические и тенденция консервативная, рассказывает главный редактор издательства «Дух і літера», социолог Леонид Финберг.

«А власть, которая после 1-й революции боялась следующих, побоялась радикальных изменений в обществе. Она склонилась к поддержке праворадикальных шовинистических тенденций, для того, чтобы побороть демократические идеи и либерально-демократические процессы, которые были в обществе. Именно это сегодняшние исследователи называют основной причиной, почему был затеян этот процесс, и чего хотела добиться власть», — добавляет Леонид Финберг.

«Пресса была зеркалом этого, формировала мировоззрение людей. Публицистика формировала общественную идеологию. Все это носило неофициально партийный, но мировоззренческий характер. Если ты — левый радикал, то ты находишь подпольную газету „Искра“ или „Черный передел“, если ты либерал — ты пользуешься определенными свободами для прессы, которые существовали после революции 1905 года и читаешь свои издания. Каждая социальная сеть сегодня сегментирована. У тебя есть свой круг друзей, у них — свой. Все друг друга лайкают и очень не любят, когда приходит кто-то другой и начинает это критиковать. В каких-то формах, на другом носителе это существовало и 100 лет тому назад», — говорит Кирилл Галушко.

«Я смотрел на публикации вокруг этого процесса основных идеологов украинского мира: Грушевского, Ефремова. И они были очень взвешенными конечно они были против ксенофобских и антисемитских тенденций. Что характерно, Грушевский писал, что Украина не знала обвинений к евреям в использовании крови. Это была имперская традиция», — уверен социолог Леонид Финберг.

Историк и публицист Михаил Грушевский назвал инициаторов «дела Бейлиса» «прислужниками племенной и расовой ненависти», «специалистами ритуальной легенды». Так же высказался и другой влиятельный украинский интеллектуал, литературовед Сергей Ефремов, который во время погромов 1905 года принимал активное участие в защите еврейской стороны.

Был в этой истории персонаж, который повел себя не так, как от него ожидали. Это главный редактор газеты «Киевлянин» Василий Шульгин.

«Шульгин был русским шовинистом, имперцем, противником демократии, каких-то свобод, за монархию. Но он был умным человеком и пришел к выводу, что сам способ ведения следствия и прессинг, навязывание этой версии навредит государству и правительству, потому что дискредитирует его. Когда все это закончится тем, что не навет это кровавый, и не еврей Бейлис, которого нашли и посадили (2 года он сидел в Лукьяновском тюремном замке)», — рассказывает Кирилл Галушко.

Позиция Шульгина была непонятна его «коллегам» по черносотенному лагерю. Газета «Земщина» устами анонимного автора возмущается: «Выступлениям „Киевлянина“ в защиту Бейлиса, нет другого названия как предательство, предательство в решительную минуту борьбы».

Это было опубликовано 30 сентября 1913-го года. В день, когда начался суд над Менделем Бейлисом. Следующие 5 недель газеты будут в ежедневном режиме давать людям информацию о происходящем в суде на Софийской площади в Киеве. Та же «Земщина» пишет: «Газеты переполнены Бейлисом. Бейлис мелькает и в передовой статье по Балканскому вопросу, Бейлис показывается и в заметке о сельскохозяйственном съезде, Бейлис ныряет в хронике, Бейлис фигурирует и в хлестком фельетоне „под Дорошевича“, Бейлис везде: Бейлисом начинается газета, Бейлисом и кончается».

---

Слушайте и читайте также: Нет дыма без пропаганды: как бизнес скрывал опасность курения

---

Суд

Следствие длилось два года, за это время поменялись две команды следователей, суд откладывали из-за возможного влияния на выборы, дело изучали киевский губернатор и министр внутренних дел империи. Но улики, собранные двумя командами следователей, никоим образом не подтверждали ритуальный характер убийства. Как это часто происходило и происходит в России, начальство решило ломать реальность об колено.

«Киевские следователи были уволены за фальсификацию улик, которые не совпадали с государственной версией, что это сделал Бейлис. След вел к банальному местному киевскому криминалитету. Но им это не дали. Людям сломали карьеру и довели таки это дело до суда», — утверждает Кирилл Галушко.

Черносотенные журналисты ликуют: еврея Менделя Бейлиса будут судить! И не просто судить, а по обвинению в убийстве с ритуальной целью!

«Наша юстиция не дрогнула. И не только поставила определенное обвинение Бейлису, но решилась поставить вопрос прямолинейно — об убийстве с ритуальной целью. Это величайшая заслуга судебного ведомства!», — ликует газета «Земщина».

Против ритуальной версии выступил авторитетный православный священник отец Александр Глаголев. Он отметил, что есть древний иудейский «запрет на употребление в пищу всякой крови», подробно оговоренный в Талмуде. И подчеркнул: «Запрещение пролития человеческой крови и употребления в пищу всякой крови вообще, насколько мне известно, не отменено и не смягчено» никакими еврейскими текстами. Сама идея кровавого ритуала идет «наперекор известным принципам еврейства древнего и нового».

Если представители либеральных кругов и прессы пытаются апеллировать к аргументам, то корреспондент газеты «Земщина» смотрит не на факты.

«Из зала суда. Убийца Ющинского, Мендель Бейлис — типичный преступник, с выдающейся нижней челюстью, покатым лбом. Голова с широким иудейским затылком густо поросла жесткими, матово-черными волосами. Фигура широкая, сутуловатая, крепкая… Старые художники изображали убийц и заговорщиков с такими лицами и фигурами. Он часто подносит платок к глазам и делает вид, что плачет…», — цитата из репортажа газеты «Земщина».

Два лагеря — либеральный и черносотенцев — обмениваются так сказать «любезностями» публично. Владимир Короленко пишет о депутате Маркове, который контролирует газету «Земщина»:

«В Государственной думе депутат Марков живописал следующую картину. Дети в яркий солнечный день играют в садике, не чуя беды… вот к ним (среди белого дня!) уже „подкрадывается еврейский резник с кривым ножом (!) и, наметив резвящегося на солнышке ребенка, тащит к себе в подвал“. Большинство депутатов хохотало, тогда „оратор“ стал прямо грозить погромом. И это, конечно, было единственное место речи, в котором звучало как некоторое правдоподобие».

Чем меньше было аргументов у обвинения Бейлиса, тем громче кричали газеты об опасности самой еврейской религии. Вот что пишет газета «Русское знамя»:

«…Религия эта, по русским законам, не может быть дозволена и участники ее подлежат обезвреживанию или путем ссылки в такие места, где они должны вымереть, или путем вечного заключения. …Признав жидовскую религию изуверской, правительство не остановится перед мерами ликвидации жидов тем или иным способом».

 

А вот черносотенная газета «Двуглавый орел» пришла к такому выводу: «Если Бейлис и не виновен, то его место все равно на каторге».

«Если при демократии люди ищут исправления проблем, то при диктатурах людей направляют искать тех, кто создал эти проблемы», — комментирует Кирилл Галушко.

Судьбу Менделя Бейлиса должны были решить 12 присяжных: семь крестьян, три мещанина и два мелких чиновника.

В ожидании приговора газета «Киевлянин» писала: «Обвинительный акт по делу Бейлиса является не обвинением этого одного человека, это есть обвинение целого народа в одном из самых тяжких преступлений, это есть обвинение целой религии в одном из самых позорных суеверий».

Ближе к концу процесса газета «Земщина» под репортажем об очередном заседании публикует колонку «Важное напоминание». Кажется, что редакция понимала, что все идет к оправдательному приговору:

«История жидовских кровавых жертвоприношений знает не менее 200 случаев обнаруженных ритуальных убийств… Жиды обычно говорят, что все такие процессы относятся к Средневековью… Такая ссылка, разумеется, такая же ложь, как и все, что говорят талмудисты, ради обеления своих единоверцев»

По словам социолога, главного редактора издательства «Дух і літера» Леонида Финберга, на суде некоторые обвинители Бейлиса повели себя неожиданно.

«Знаете, это странное дело. Оно было каким-то межвременьем. Я смотрел подробно стенограммы 5 недель. Он проходил очень специфически: те люди, на которых рассчитывало обвинение Бейлиса, не смогли его обвинять, потому что никаких аргументов его вины не было.

Один из лидеров праворадикальных движений, который на первых этапах делал все для того, чтобы рассказывать, какие страшные евреи и как они используют кровь христианских младенцев. Когда к нему обратился судья и он должен был что-то говорить, он „знепритомнів“, як кажуть українською.

Не был способен сказать ничего, онемел, его забрали из зала суда. По сути весь этот процесс строился на обвинении идеологическом. Не на обвинении Бейлиса, а на этих конспирологических теориях», — рассказал Леонид Финберг.

Власть хотела получить от дела Бейлиса политическую выгоду, но оно обернулось имиджевой катастрофой, объясняет историк Кирилл Галушко.

«В условиях отсутствия реальной свободы нужны были какие-то громкие события, страсти, как реалити-шоу. 2 года длилось это „дело Бейлиса“. Оно как в капле воды отражало проблемы государственного режима. Того, что он хочет сделать с тобой: „а нам бы вот этого не хотелось, а хотелось бы наоборот“. Это 2 года наблюдения дискредитации. Это такая показательная порка. Никто никого не выпорол из начальства, которое это все придумало, фальсифицировало, но репутация государственной власти, как и предполагал Шульгин, от этого никак не поднялась. Наоборот — упала», — уверен Кирилл Галушко.

То, что произошло на Софийской площади в день оглашения приговора, описывает писатель Владимир Короленко:

«Вся площадь была запружена народом… Вдруг при абсолютной тишине распахиваются двери суда, какой-то человек — по всей вероятности, корреспондент — без шапки и пальто стремительно скатывается по ступенькам с высокого крыльца и, почему-то держась обеими руками за голову, изо всех сил кричит: „Оправдан! Оправдан!“».

Газета «Киевлянин» напишет о позиции присяжных: «Низкий поклон этим… серым гражданам киевской земли».

Близкие к царю газеты назвали итог киевского процесса «Второй Цусимой для российской империи». То есть поражением, сравнимым с фиаско в русско-японской войне.

---

Читайте и слушайте также: «Вышли из сталинской шинели»: как советская пропаганда переродилась в современной России? 

---

Чем все закончилось

Дело Бейлиса происходило более 100 лет назад. Суд оправдал этого человека, которому все равно пришлось 2 года следствия провести в Лукьяновской тюрьме.

Либеральная пресса праздновала: факты восторжествовали, черносотенная идеология потерпела поражение.

Прадеду Кирилла Галушко уже не нужно было спускать с лестницы погромщиков. После дела Бейлиса у них стало намного меньше энтузиазма. Однако суд не отверг саму идею кровавого навета, не поставил точку в этой истории.

• Это дало возможность черносотенной прессе продолжать педалировать эту тему.

Дальнейшие судьбы главных героев этой драматической истории сложились очень по-разному. Мендель Бейлис навсегда эмигрировал в Соединенные Штаты. Владимир Короленко дожил до революции 17 года и перед смертью в 1921-м критиковал большевиков за террор.

Издатель «Киевлянина» Василий Шульгин уехал от большевиков за границу, где сначала приветствовал аншлюс Австрии Гитлером, но позже на коллаборационизм с нацистами так и не пошел. Он умер в России на 99-м году жизни, в 1976 году (уже после того, как его нашли в Югославии, после 20 лет тюрьмы и открытого сотрудничества с Советской властью).

Из таких отдельных судеб и сложится история ХХ века. Свободная пресса в Российской империи не переживёт прихода большевиков к власти — закроют и монархические, и либеральные, и националистические, и любые другие газеты, кроме большевистских. Государственный антисемитизм, насаждавшийся многими десятилетиями, но, казалось бы, загнанный в угол после дела Бейлиса, обернется ужасными погромами в 1918-21 годах. А черносотенство, вроде бы уничтоженное при СССР, проростет при Владимире Путине, и его модификация — рашизм — станет новой государственной человеконенавистнической религией.

Это был 10-й эпизод подкаста «Диктор зло», у микрофона был Евгений Савватеев. В следующий раз поговорим о том, как крайне-правая, российская пропаганда подняла голову через сто лет, в 2014-м году, и привела к войне на Донбассе.

---

Оцените подкаст в своих приложениях и подпишитесь, чтобы не пропускать свежие выпуски: Apple Podcasts, Soundcloud, Google Podcasts, Spotify.

---

Над проектом также работают:

Cаунд-продюсер Алексей Нежиков

Монтажер Youtube-версий Ярослав Федоренко

Иллюстратор Александр Грехов

Аниматор Владислав Бурбела

Редакторка Мила Мороз

Продюсерка Катерина Мацюпа

Креативный продюсер Кирилл Лукеренко