Записалась в военкомат вместе с сыном и собрала свой взвод: история Натальи Шевчук
Интервью
Говорим о взводе аэроразведки, который стал семьей. А Наталья Шевчук в нем — «мамой». Как довоенные навыки кинопродюсерки пригодились ей на фронте, и почему у них матриархат.
Ведущие1
Гости1
Наталья Шевчук. Фото Я. Жуковской
«И вот увидеть низко над собой пузо российского самолёта, и потом услышать взрывы, и потом услышать даже стрелкотню, я очень удивилась, честно сказать. Автоматная очередь. Я не поверила ушам своим, я побежала к озеру, потому что вот через дорогу как раз Гостомель, там всё это происходило. Да, это была стрелкотня, я поняла, что самолёт высадил десант. И началась, действительно началась война прямо на моих глазах, прямо возле моего дома. И тогда, конечно же, вот это внутреннее возмущение, просто нереальное возмущение: „Да как же такое может быть?“. Собственно, оно и сподвигло нас с сыном вместе встать и пойти в военкомат», — говорит Наталья Шевчук.
Она кинопродюсерка в прошлом, а теперь — командирка взвода аэроразведки Вооруженных сил Украины. А все началось с того, что на второй день полномасштабной войны, на свой день рождения, она приняла одно серьезное решение, изменившее ее жизнь.
«Мы с утра с сыном поехали, и он посмотрел на меня, я еду за рулём. Он говорит: „Что, небось со мной идешь?“. Я говорю: „Конечно“. Он был уверен, говорит: „Я так и знал“. И поэтому, когда мои документы открыли, мы вдвоём с сыном стоим, и они видят, что у меня день рождения. Там вопросов не было, нас, конечно же, записали. Эта женщина подняла глаза полные слёз и говорит: „Боже мой, вы вообще какие-то герои, вы с сыном“», — вспоминает Наталья Шевчук.
Первых людей своего подразделения она собрала буквально на ступеньках штаба.
«Мы уже после военкомата приехали к штабу, где там сумасшедшее количество людей: тысячи, тысячи просто. И тогда нас стали делить уже в четыре очереди, у кого есть боевой опыт и военный билет — тут стоят, у кого есть билет, нет опыта — здесь, ну и так дальше. И мы в четвертой очереди, у которых ничего нет. К слову сказать, мой сын он тоже 3D-график, он абсолютно творческий человек. И в 14-м году он пытался попасть, и ходил в военкомат, в Нацгвардию, его не брали, почему-то говорили „Ждите“.
Только стоя в очереди, я вспомнила, что я же кинопродюсер. У меня же на киностудии много пилотов, с которыми мы снимали кино вместе, это же можно сделать аэроразведку.
И, собственно, один из моих однокурсников написал мне, что он в это же время в другом пункте сбора, его не взяли, у него дрон есть. Я такая, все: „Приезжай к нам“. И просто подошла к командиру, показала нашу переписку, спросила: „Я правильно написала?“. Он говорит, что да, правильно. Я хотела уходить, он меня за руку остановил и говорит: „Останьтесь, будьте в разведке“», — вспоминает Наталия.
Это подкаст Правда войны, и я, его ведущий, Евгений Савватеев.
Собрала взвод на ступеньках
Евгений Савватеев: Как этот день выглядел, когда вы собрали подразделение?
Наталья Шевчук: Очень сумбурно. Ну, не сумбурно, а как сказать, то есть мы зашли уже внутрь штаба, на улице по-прежнему тысячи людей, на улицу вынесли столы, кого-то записывали, кому-то обещали перезвонить и так дальше. Там происходила своя жизнь. А я внутри уже, стою с телефоном. В Facebook у нас есть «Киносообщество», где очень много коллег, киношников, и, собственно, я постоянно писала туда, постоянно. То у меня были дроны, не было пилотов, то появлялись пилоты и не хватало дронов. И я всё время за помощью через Facebook обращалась к людям, и на меня выходили, мне перезванивали, то есть оно как сарафанное радио передавалось из уст в уста.
Тех пилотов, которых лично я знала, многих уже не было, уже кто-то ушёл служить, кому-то я не дозвонилась. Я тогда обратилась вообще через всё киносообщество, кто свободен, кто может, вот собираю подразделение. И получилось, что звонки, звонки, посты, опять звонки, опять посты. И так вот в такой динамике целый день прошёл, и в конце я уже поняла, что у меня уже практически для подразделения не хватает двух людей.
Я просто вышла на ступеньки штаба и крикнула в толпу: «Кто умеет летать на дронах?». И там поднялось две руки, вышло два человека. Один Вацлав, такой в возрасте мужчина, и второй геолог — Игорь. Я даже не знала, что в геологии используются дроны, и вот они вдвоём вышли. И, таким образом, подразделение сложилось.
Евгений Савватеев: Ваше подразделение — это 8 человек?
Наталья Шевчук: Было 8, да. Было 8 человек. Сейчас уже взвод.
Евгений Савватеев: И сколько?
Наталья Шевчук: Ну, 28.
Диджей
Наталья Шевчук руководит взводом аэроразведки 112-й отдельной бригады ТрО — это три подразделения. Помимо аэроразведки, есть подразделение радиоэлектронной разведки и аналитический центр. Ее позывной «Ангел». В прошлом Наталья — режиссерка-документалистка, кинопродюсер, занимала должность директорки государственного предприятия «Украинская студия хроникально-документальных фильмов».
Я прошу ее рассказать о своих первых бойцах.
Наталья Шевчук: Начнём с Диджея. С него-то всё и началось, он первый приехал с дроном ко мне. Диджей абсолютно, если говорить о человеческих качествах, абсолютно добрый, позитивный человек, он музыкант. У него есть своя группа, они играют рок. Я им в своё время писала тексты, музыку, песни мы писали вместе, и клипы (я занималась клипмейкингом). Но Диджей — это ещё человек, у которого сумасшедшее чувство юмора. С ним постоянно очень весело, он потрясающе шутит в любой ситуации, такой, скажем так, сложной, трагичной, военной, мы всегда выезжали на шутках Диджея. С ним невозможно было.
Как только он чувствовал напряжение, он начинал шутить, и мы все хохотали, и как бы все проблемы уходили на второй план.
И вот на Изюмском направлении у Диджея начало шалить здоровье. Высокое давление постоянно, то есть красное. И я там в Чугуеве сказала «Нет, давай сходишь к врачу». И оказалось, что реально у него большие проблемы именно с давлением. Мы встречаемся, но мы уже не служим вместе. То есть он на реабилитации своего здоровья. Это непростая работа, скажем так. Война — это непростая работа.
Геолог и Вацлав
Наталья Шевчук: Геолог — это талантливейший человек, который обучает многих многому. Он действительно супер-мега профессионал в плане геологии, топографии, карт, ортофотографирования. Он профессионал и специалист своего дела. И поэтому это то, что как раз нужно.
Вы знаете, мы столкнулись с тем, что все наши довоенные навыки нам пригодились именно на войне. Мы смогли их приспособить и пользоваться ими. Это большой плюс на самом деле: иметь такую команду разноплановых людей, которые занимались разными вещами в мирной жизни. Вот Геолог — один из них, чьи знания пригодились нам и нашему подразделению, и в целом батальону, потому что он, конечно, очень мощный в этом плане человек.
Наталья Шевчук называет только позывные своих бойцов. Настоящих имен избегает. Следующий в ее списке — Вацлав. Совсем еще недавно он тоже был пилотом дрона.
Наталья Шевчук: Вацлав тоже, они вместе с Диджеем сидели под сумасшедшим обстрелом вдвоем и на Верхнем Салтове. На Старом Салтове, точнее. Там такое село, которое обстреливается напрямую. Прямо просматривается, потому что оно на наклонной плоскости возле Северского Донца. С другой стороны враг.
И они туда поехали и даже не смогли там работать, взлетать. О чем речь! Потому что постоянно прицельно их обстреливали там, где они были. И Вацлав, он сказал: «Да шо, ну я же пилот». И он пошел. Все остальные сидели в укрытии, Вацлав вышел. И в это время начались страшные прилеты. Просто возле входа взорвалось, там часть здания обсыпалась. И все были в шоке. Все думали, Вацлав погиб. Потому что все, входа нет, все развалило, завалило. Все машины наши на улице были взорваны. И тут в дыму, в пыли. Заходит Вацлав и такой: «Ребята», все аплодируют, кричат, бросаются его обнимать. «Та шо», он говорит, «та шо там», стряхивая пыль. Говорит: «Да нормально, вот только дрон пыльный испачкался, надо теперь его чистить».
Вацлав уже больше не служит во взводе Натальи Шевчук. Ему пришлось уйти из армии и теперь он занимается волонтерством. Его списали по возрасту, еще там на Харьковщине. Потому что по закону до 60 лет можно воевать. А вот ему уже исполнилось 60. Мы рыдали. Мы прощались с ним еще там, когда с «передка» его и забрали от нас. Ну такие героические люди, знаете, простые люди, но настолько крутые и героические. Ну вот это Вацлав. Сейчас мы с ним дружим, сотрудничаем, он занимается волонтерской деятельностью, помогает нам тоже.
Читайте и слушайте также: Херсоне нас встречали с цветами — командир батальона «Крым» Иса Акаев
Раста и Наруто
Следующая история для Наталии Шевчук — тяжелая. Она произносит не только позывные — Раста и Наруто, но и настоящие имена своих бойцов. На это есть своя причина.
Наталья Шевчук: Раста — это вообще какой-то буддист, Саша Войтенко, он в дредах: красивый, высокий, спокойный, нереально спокойный. Разбирался во всех технических моментах: все, что касалось компьютера, обновлений, телефонов, чего угодно, техники. Это был Саша. Тем не менее он пришел, мобилизовался, именно он не соглашался с теми возможностями, которые у нас были (очень мало возможностей). Свадебные дроны, как их назвали, летают настолько, насколько летают, большей возможности нет. И когда ты понимаешь, что нужно дальше, надо было перелететь через Северский Донец, заглянуть дальше, то именно Саша, этот человек, который начал проводить эксперименты, то есть он начал учитывать силу ветра, еще какие-то нюансы, как можно с батареей, если лететь помедленнее, она больше сохраняет, сберегает энергию и так дальше. Он первый даже записал видеолайфхак и распространил его по всем операторам вообще в принципе, в группах. О том, как летать на 13 километров на DJI Mavic 3.
Евгений Савватеев: То есть он был тем, кто научил остальных, как запускать этот дрон на 13 километров вместо 8.
Наталья Шевчук: Да, и потом все научились. Он мог залететь условно туда, где никто не летает. В какой-то полузакрытый ангар спуститься и в щель пролететь дроном, чтобы заглянуть что там внутри и вылететь так же.
Евгений Савватеев: Как это было возможно? Вы видели это видео, как это он смог сделать?
Наталья Шевчук: Это же было уже на территории врага. Собственно, он выжидал момент, он увидел, что там кто-то работает бензопилой, что-то пилит. Значит, звук дрона могут не услышать. То есть он все продумывал, складывал, и тогда он решил подлететь, зная, что звук дрона не услышат, таким образом пробрался к этому ангару. Ему было важно узнать, что там за техника хранится, и он залетел, посмотрел и вылетел, вернулся. Это было потрясающе. То есть это не просто ребята, не просто пилоты. Они по ходу пьесы аналитики, и стратеги, и тактики, и поэтому с ними так круто работать.
Евгений Савватеев: Данил Подыбайло, позывной Наруто, и о нем скажите, пожалуйста.
Наталья Шевчук: Он пришел к нам позже, присоединился к нашему подразделению, потому что он выводил, ну, он был в оккупированном Мариуполе и выводил оттуда людей. И сам оттуда вышел и сказал, что он хочет присоединиться именно к нам, к «Ангелам».
- Он приехал конкретно мстить врагам за то, что его дочка должна была пить из лужи.
Как он рассказывал много историй, таких страшных и сложных, и как ему его находчивость и, в принципе, внешность, всё помогало выйти. Его арестовывали, его задерживали. И тоже на юморе, кстати, он рассказывал, как ему удавалось выходить из сложных ситуаций, когда он вывозил свою семью и сам выезжал оттуда, из Мариуполя. И вот они сошлись, ну, просто сразу, мгновенно, особенно с Растой.
Гибель друзей
Бойцы «Ангелов» Раста и Наруто — говорит Наталья — были неразлучны.
Наталья Шевчук: Мы часто разделяли экипажи, потому что нам надо было подучить других ребят там как-то. Эти двое стояли стеной: «Ну нет, давайте к нам третьими, четвёртыми, но мы будем работать вместе». Их невозможно было разделить. Они как единое целое.
Первого июля 2023 года под Бахмутом они на своих позициях были вместе. За несколько дней до этого Наталья Шевчук заметила, что обстрелы становятся ближе и приняла решение найти новую позицию для подразделения.
И я попросила как раз своего сына помочь в этом. Потому что на тот момент у меня не было группы разведчиков, тех, кто бы провел рекогносцировку, нашел новые позиции. И сын отпросился у своего командира и пошел нам искать позицию. Он нашел ее. Снял видео.
Она уже готовая была, то есть, накопанная, там не надо было копать окопы-блиндажи. То есть, наши войска пошли вперед, эти позиции остались. Соответственно, я ребятам сказала: «Вот позиция, переезжайте» Короче, у них заняло два дня. Во-первых, их было мало. Они работали 24 на 7. Для полетов очень важна высота правильная. Там работает РЭБ, знаете, радиоэлектронная борьба. В окопах разные вражеские средства радиоэлектронной борьбы. Они включаются, дроны падают, отсюда идёт потеря дронов. Соответственно, нужно было проверить эту позицию, насколько с неё хорошо летать, так же хорошо, как с той.
И вот буквально ребята не успели. То есть, 29-е, 30-е, и не успели переехать. Хотя всё уже было готово для этого. Это, ну вот, разорвало мне сердце просто. Сын мне сказал: «У тебя такая интуиция, что ты так наперёд это всё подготовила»…
Но вот один момент, они не успели переехать. Это печально.
1-го июня 2023 года с Даниилом Подыбайло («Наруто») и Александром Войтенко («Раста») пропала связь.
Наталья Шевчук: Когда я об этом узнала, я не поверила. Часто случалось, что с пилотами теряется связь, потому что отпадает Starlink, ну прерывается связь. Это такое привычное для нас дело. Мы связываемся с операцией, мы выходим на связь с ними, понимаем, что всё хорошо, просто отпал Starlink, ждём немножко, пока он подключится. И в этом случае я думала, что произошло то же самое, как обычная, ординарная ситуация.
Но они не выходили на связь по рации. И с ними всегда был третий, это ассистент и водитель. И тут неожиданно он вышел на связь. Он был контужен, и рассказал, он прислал аудиофайл с тем, что произошло. Он смог выйти на связь, и мой сын поехал первым. Ближе всего к этой позиции, по чистому совпадению находился мой сын, и он поехал их забирать.
Выкапывать, потому что блиндаж полностью завалило одной ракетой. Говорят, их было две, одна прицельно попала чётко в блиндаж. И вот так. Да, я позвонила маме, одной, и потом второй.
Я рыдала, не могла прийти в себя. Мама очень сильная, они вообще просто… Ну, может быть, это тоже защитная реакция была, они как-то восприняли это так «Сын загинув». Ну, и так как-то…
Читайте также: Я назвала наш экипаж «Харон», мы возили раненых через реку — Катерина Приймак
«Они — мамы там, а я — мама здесь»
Евгений Савватеев: Вам нужно было им это сказать?
Наталья Шевчук: Я знала, ну я чувствовала, что я должна это сказать. Во-первых, с одной из мам я дружу вообще. Я не знала даже, что по военным сейчас нормам должен был сообщить кто-то позже, намного позже, пока идет расследование или ещё что-то. Но когда это уже был точный факт, и там с ними мой сын. Я посчитала просто, что это мой долг и обязанность. «Если я так не сделаю, я не знаю, кто я». Я им позвонила и сказала.
Потом мне, конечно, попало за это. Сказали, что не положено, что нельзя было. Я объяснила, что это, собственно, мои подруги. Что мы все как семья, я не могла им не сказать. Ну, вот так. И вообще я чувствовала, что это мой долг. Потому что они — мамы там, а я мама с ними здесь.
Наталья Шевчук не могла поехать на похороны — ее командир дал ей дополнительную нагрузку.
Наталья Шевчук: Там командир, когда увидел моё состояние, что у меня действительно мир рухнул, и всё потеряло смысл. И вот со 2-го числа он начал мне давать людей дополнительных, разных, много, из других батальонов, просто по 3, по 10.
И я посмотрела, что у меня уже 56 человек, которых я не знаю. И мне надо с ними как-то что-то делать, как-то их подключать к работе, и выстраивать эту всю работу. И поэтому я полностью погрузилась в это всё. Ребят отпустила, и у меня уже были вот ещё возможности. И поэтому я продолжала работать, ребята поехали и вернулись. И потом уже мы вместе, когда вышли все в Киев, уже вместе все пришли и на кладбище, с мамами встретились, с родственниками, и на 40 дней у нас уже полностью было.
Евгений Савватеев: Это Байковое?
Наталья Шевчук: На Байковом были похороны, вот именно, день похорон. А одного на Лесном, другого на Байковом. Но потом мамы приняли решение и перевезли Данилу с Байкового к Саше сюда на Лесное. Они оба сейчас похоронены вместе на Лесном. И официально получили разрешение, потому что они побратимы, они в одной могиле, у них одно наше знамя разведки над ними, две фотографии. И вот вчера ребята ездили опять. Мои ребята ходят туда почти каждый день, и присылают, обновляют цветы, они рядом вместе.
И когда ищут одного, спрашивают о другом, их историю знают и ищут второго. Поэтому мамы приняли решение: вот как они вместе дружили, воевали, так они вместе и будут теперь.
У Натальи Шевчук много есть видео с бойцами ее взвода. В итоге на основе этих материалов вышел документальный фильм «Без права на дубль». Интервью Наруто и Раста также там есть.
Наталья Шевчук: Вы знаете, у меня было ощущение, что мне нужно их снимать и записывать постоянно, потому что это… И даже когда Диджей начинал шутить, я уже доставала телефон и говорю, я тебя начну снимать. Я ребят снимала часто, когда мы воевали на Харьковском направлении, на Изюмском направлении, под Харьковом, я снимала часто.
У меня была идея, что закончится война, и я сделаю фильм. И фильм этот будет комедией, на самом деле. Очень хотела… Никто не снимал войну с точки зрения юмора, комедии. Мне хотелось вот именно так. И поэтому, да, у меня было много материала. Эти материалы я передала потом девочке-журналистке Зориной Алёне, потому что поняла, что война затянулась, времени свободного нет, возможностей нет. И она предложила сделать фильм о ребятах.Часть материала я отдала ей, точнее, всё, что у меня было, а дальше она доснимала уже со мной. И вот получился фильм о ребятах.
Слушайте также: Бесит, когда контрнаступление обсуждают в тылу, как сериал — Павел Казарин
Пеппи
Мою коллегу с Громадського радио, которая раньше искала для нашей станции деньги и готовила ворохи документации по всем нашим проектам — мы уже не называем по имени в эфире. У нее теперь есть позывной — Пеппи. Она служит в аэроразведке, и именно она первая поделилась с нами историей своей командирки — Наталии Шевчук.
Наталья Шевчук: Это было до нашего выхода. Ну, уже после Харьковской, но перед выходом до Бахмута. Меня зовут на улицу, приходит, там стоит девочка, и говорит: «Я хочу к вам».
«А что вы, откуда вы?». Она служила в 127 батальоне, мы в 128. Она говорит: «Я была снайпером, собственно, эти мои умения, знания не пригодились. Я пошла обучилась пилотом, купила сама себе дрон, и это тоже как-то не используется. Я хочу к вам, в „Ангелы“».
Ну, я мальчишек собрала, и спрашиваю: «Ну что, ребят, возьмем девочку к себе?».
Евгений Савватеев: А так были у вас только мальчишки?
Наталья Шевчук: Да, только мальчишки.
И все такие: «Да, конечно же». «Ну, всё, — радостно я говорю, — Отлично». И я сама была очень рада, что вот у ребят будет девчонка одна в команде. Это реально круто, девочка-пилот, и вообще. Плюс она снайпер, вообще сможет вас и прикрыть, если нужно будет на позициях.
И знаете, она реально очень быстро [влилась]. Вот они ей гордились, потому что, потому что… Пеппи только новичок, она только научилась в школе в Киеве, то есть никакого боевого опыта вообще. Но надо сказать, что вот она выходила с ребятами, кстати, с Растом, Наруто тоже, выходила на позицию с Шелестом и Геологом тоже.
Она настолько быстро въезжала в то, что как, что, как ориентироваться. И она настолько быстро научилась летать на дальние дистанции, как и ребята. Что это было потрясающе удивительно, и все говорили «вау». Ну вот ни у кого так быстро не получается как у Пеппи.
Кроме того, она боец-боец. У неё такой командирский [характер], она может там прийти, если что-то надо, и у кого-то отжать антенну: «Так, дай мне», если что-то ей нужно для работы. Настолько она организатор.
Плюс сильная очень. Реально сильнее меня, я бы сказала. Я вот долго отходила от гибели ребят. А Пеппи как-то сказала: «Значит так, сомкнули ряды и воюем дальше». И у меня эта фраза звучала в голове, о том, что «Вот такая маленькая, сильная Пеппи. Всё, хватит уже раскисать, давай соберись и воюем дальше, да». Поэтому, ну вот, такая у нас Пеппи.
Ребята, кстати, были командирами подразделения, один и второй (один был и второй ТВО был потом). То когда их не стало, кто стал командиром подразделения? Пеппи. И она смогла собрать всех мальчишек. Иногда над нами шутят: «У вас матриархат». Я говорю, да, так вышло, само собой.
Читайте также: Из Московского патриархата — в снайперы ВСУ: история Юрия Черноморца
Про семью
Сын Наталии Шевчук также служит в разведке, только в другом подразделении.
Наталья Шевчук: Он такой человек, который осваивает много профессий. Он ушёл в миномёт, освоил миномёты, потом перешёл, увлёкся инженером, ну, сапёрно-инженерными делами. Поначалу нам делал там всякие боеприпасы, потом ушёл в разведку, в общем, служит в разведке, а сейчас…
Во-первых, это правильно: не может сын быть в подчинении у мамы. Так что это и нужно было бы так сделать. Вот, но они сошлись, все подружились, и стали реально как одна семья. Вот реально, как они меня мамой называют сейчас, до сих пор, и взрослые дядьки тоже говорят «мама». То есть мы реально как одна большая семья, дружная такая, и очень профессионально слаженная.
Я с детства ощущала [заботу] от моего сына, с двух лет, когда он приносил мне тапочки, халат, молча, еще разговаривать не умел. Приглашал меня на кухню, потому что бабушка уже сделала завтрак, а я еще спала. Будил меня красиво, или пихал мне в рот уже кусочек колбаски, чтобы накормить меня. То есть, он проявлял свою заботу обо мне еще с детства.
Наши отношения с ним больше дружеские и такие партнерские, нежели там мама, которая что-то командует, что-то заставляет и рассказывает.
Евгений Савватеев: Как вы сейчас общаетесь, когда он в другом подразделении?
Наталья Шевчук: Постоянно общаемся. Видимся редко, когда мы на передке, потому что каждый выполняет свои задачи. Но вот сейчас, когда мы вернулись на восстановление, общаемся постоянно, обсуждаем, советуемся.
Евгений Савватеев: У вас есть какие-то договоренности, например «утром ты мне присылаешь какое-то сообщение»?
Наталья Шевчук: Нет, боже упаси, такого нет ни с сыном, ни в целом с командой. То есть, все взрослые, осознанные люди, все выходят на связь, когда нужно, и есть в этом необходимость. А так, чтобы вот. Ну, есть такое, кстати, между прочим, в военной структуре, что там надо рапортовать каждое утро, каждый вечер «4-5-0», у меня в подразделении этого нет.
Евгений Савватеев: На вас в детстве кричали родители?
Наталья Шевчук: В том-то и дело, что нет. Я так и воспитывалась. Вот такой в гармонии, в таком вот, я сама всегда принимала решения, а родители всегда спрашивали, чего бы я хотела. То есть поэтому собственно, я так воспитана и так воспитываю других.
Евгений Савватеев: Когда вы сейчас общаетесь с мамой, как это происходит?
Наталья Шевчук: Ну, мама, между прочим, когда мы уехали вдвоем в военкомат, она не знала, что мы идем вместе. Но когда мы вернулись, она уверенно спросила: «Вы небось вдвоем пошли?».
То есть, мама была уверена, что так будет. Мама точно такая же, я бы сказала, героическая женщина. Которая спокойна и уверена. Безусловно, она о нас волнуется, но виду не подает. Она нам помогает, она нас поддерживает, отправляет. Говорит, что все будет хорошо. То есть, очень такая, я бы сказала, боевая и спокойная одновременно.
Мысли про Зеленского
С 2011 по 2016 год Наталья Шевчук была директоркой государственной киностудии хроникально-документальных фильмов. А когда Владимир Зеленский был не президентом Украины, а генеральным продюсером канала «Интер», она снимала по его сценарию ролик.
Наталья Шевчук: Хотя на канале много своих режиссёров, меня пригласили как профессионала извне. И тоже у «Интера» была своя техника, свои люди, операторы. Мне сказали, нет-нет, работайте вашей командой, с которой вы привыкли, с которой вам комфортно. Полное доверие, полную предоплату, всё, что вам нужно для того, чтобы вы сделали классный проект.
Я, честно сказать, с таким комфортным заказчиком я ни разу не сталкивалась. И собственно, ролик приняли с первого раза, сказали, всё ок. Там Владимир принял, спасибо большое. Но я так с ним ни разу и не увиделась.
Когда я взяла студию в управление… Сложную студию, тяжёлую, государственную, 80 лет на тот момент ей было, потом 85. Когда там старое здание, разрушены коммуникации, какие-то долги, аресты имущества, всё это тебе нужно всё разруливать. А проекты давно не снимались, нужно было запускать заново проекты, чтобы людям платить зарплату. Государственная — не значит бюджетная, это значит хозращётная она. Чтобы заплатить зарплату людям, нужно заработать эти деньги.
И я тогда ещё думала об этом, когда там Зеленский шёл в президенты, и кто-то там обсуждал: «Да он же…». Да нет, человек, который уже включался, как раз в этот процесс организации, если он выстроил свою систему правильную, управление бизнесом, чего угодно, и она работала, она стала успешной, он умничка. И я уверена была, что он сможет — по себе. Потому что я смогла, я тогда студию вынула из этих долгов, из арестов, я запустила кинопроекты, начали зарабатываться деньги, стала платиться зарплата людям, то есть так это, и мне было так тяжело.
Я вам скажу: я так устала за пять лет. Эти рейдерские захваты земли, попытки, отбивала всё время землю, базу отдыха, которая была у киностудии. Всё время боролась, все пять лет боролась за людей, за студию, и мне было тяжело, но у меня эта борьба была успешна. И я подумала, единственное, что: «Господи, как же ему будет тяжело на уровне страны». Когда много сопротивления, много этих барыг, которые привыкли жить именно таким образом. Много сплетен и вранья, которые будут рассказывать: «Опять президент такой же, он берёт взятки». То есть ему мегатяжело. Но я уверена: если человек может это сформировать на одной своей структуре какой-то, неважно, киностудия это или какой-то там продюсерский центр, то ему остаётся только масштабироваться.
Конечно, сложно найти таких же людей, как он: чётких, верных, правильных, искренне желающих наладить ситуацию в своей стране, а не коррупционеров. Но да, поэтому много кого ставят и снимают с должности. И над этим нет смысла смеяться. Многие пытаются посмеяться. Нет, нет — это правильный процесс отбора людей.
Про русский язык и россиян
Евгений Савватеев: Мы с вами говорим на русском языке, ну, это подкаст на русском языке, и не надо объяснять, почему от русского языка в Украине всё больше людей отказывается. Но что вы думаете по поводу этого вопроса?
Наталья Шевчук: Я бы с радостью отказалась, честно скажу. Я, ну, киевлянка, украинка. Я ходила в Украину, в украинскую школу. Видите, мне всё время хочется говорить по-украински. Но у меня русскоязычная семья была всегда. Дедушка и бабушка говорили на русском. Мама тоже. И мы все знаем украинский. Мне на самом деле, когда я говорю по-украински, мне приятно. Почему? Я не могу это объяснить, но ещё на киностудии говорила. У меня украинская мова… от нее «ніби солодко в роті», когда я говорю. Мне действительно очень нравится этот спевучий язык. Но привычка была говорить по-русски, потому что русскоязычное окружение.
Сейчас, именно в эти периоды войны, как відраза, как это будет по-русски?
Евгений Савватеев: Отторжение.
Наталья Шевчук: Да, какое-то отторжение. Что-то мне режет слух. Резко, очень некомфортно. Я бы с удовольствием отказалась. Просто у меня рефлекс, на каком языке со мной говорят, на тот я перехожу сразу. Поэтому ещё в моей жизни остался русский.
Евгений Савватеев: Если этот разговор, этот подкаст услышат россияне, Вы им что-то бы говорили?
Наталья Шевчук: О чём? О чём с ними говорить? Даже не знаю. У меня друзья были же, пока не было войн, ещё до 14-го года. То есть, из шоубизнеса московского. И такие, очень звёздные. И приезжали сюда на концерты. Проводили. Музыканты Аллегровой, скажем, и не только.
И когда мы с ними гуляли по Киеву, вот ещё задолго до 14-го года, что было мне удивительно. Они удивлялись. А музыканты, вы знаете, рокеры, да, у них там серьги.
Евгений Савватеев: Ну, кто, например?
Наталья Шевчук: Не скажу. Ну, один из гитаристов Аллегровой. Серьги, татушки и всё прочее. Хвосты, хайр. И вот они говорили: «Боже, у вас так по улицам ходят вот такие вот парни, а мы тут всё снимаем, пытаемся как-то…». Я говорю: «В смысле?». Он говорит: «Ну да, у вас ходят разные. Ну, вон там и патлатые, и с татушками, с наколками, с чем угодно, с пирсингом. И что, на них никто не говорит „педики“?». Я говорю: «Нет, боже мой». Мы самовыражаемся свободно, мы живём свободно. И тогда вот мне ещё было удивительно, что они так об этом говорят. Они звёзды, которым, казалось бы, должно быть всё позволено.
Они чувствуют вот эту какую-то дискриминацию из-за того, что кто-то там вышел. Так фашизм у кого? Я тогда ещё задумывалась. Говорю: «У вас как-то странно у вас в Москве. Ну, как можно побить кого-то за то, что он там с пирсингом, например, в носу, или там с татуировкой, и называть его „педиком“? Как так можно?». Мне было дико и очень удивительно.
И таких мелочей было много. Вот буквально мы гуляем день, там я бросила машину, где-то там запарковалась. А мне говорят: «А ты не боишься бросать на улице свою машину?». Я говорю «В смысле?». «Ну там могут же там что-то вытащить, разбить стекло». Боже, что за дикость? У меня было ощущение, что мои звёздные друзья приехали из какой-то варварской страны, а не из столицы России — Москвы. Это было странно.
Мне им (россиянам — прим. ред.) нечего сказать. Ребята, вы жили и живёте в такой Москве. Ничего вам не мешало выйти за грани. Да, вам отрезали где-то интернет и какие-то там соцсети, но, в принципе, интернет никто не отменял раньше до войны. Да, поездки ваши раньше до войны никто не ограничивал. Вы могли ездить и смотреть, как живут другие цивилизованные страны. Необязательно в Украину, в других странах. Вы же видите, как живут люди. Ну, а тем более, если вы так долго что-то там об Украине думаете.
За что воюет Наталья Шевчук
Евгений Савватеев: Вот если бы маленький ребёнок у вас спросил, за что вы воюете? Вы бы ему как объяснили, что ответили?
Наталья Шевчук: Я воюю за то, чтобы этот ребёнок жил в мирной стране, демократической. Где можно иметь своё мнение, где можно обучаться всему, чему хочешь. Выбрать себе любую профессию, быть независимым, честным, а самое главное — смело высказывать свои мысли. Быть счастливым от того, что ты общаешься и живёшь со счастливыми людьми, вы делаете что-то классное и полезное на своей красивенной стране.
Я ехала на войну в одну сторону, потом в другую. И каждый раз я говорю одну и ту же фразу: «Как можно было напасть на такую красивенную страну, где такие поля шикарные, где такие ландшафты сумасшедшие, красивые? Где во время обстрелов всё равно комбайны идут и люди убирают пшеницу. Настолько смелые, классные, добрые люди. Как можно было напасть на такие поля?». Непонятно, непонятно. И кто это мог сделать и зачем? Чтобы что? Чтобы что?
Евгений Савватеев: Что для вас победа?
Наталья Шевчук: Победа для меня и для моей страны — это нахрен выгнать их с нашей территории, чтобы наконец начать её восстанавливать, снова разрушенные города отстраивать. Просто выгнать для начала и не дать больше возможности. Да, можно их выгнать, но они опять будут обстреливать наши города, я это всё прекрасно понимаю.
Но нам бы начать с малого, освободить свои территории и начать наконец-то строить правильную жизнь. Заботиться о своих людях, давать им возможность работать. Нам надо искоренить две вещи. Врага выгнать со своей территории и вот эту вот внутреннюю коррупцию победить.
Осталось мышление тех людей, которые ещё живут прошлым СССРовским пониманием. С чем я тоже столкнулась там на Бахмуте — там города маленькие в окружении, нам надо где-то жить, мы снимаем, арендуем квартиры. Там я вот арендую квартиру, плачу какую-то сумму за аренду и говорю: «А коммуналка?». Мне говорят: «Та не надо». Я говорю: «В смысле не надо?» — «Та мы уже не платим давно». И приходят счета, я смотрю: долги 60 тысяч гривен по коммунальным, за воду, теплоэнерго, ЖЭК. Я не понимаю, как это мышление вот там оставшееся. То есть они живут каким-то совковым прошлым, где всё бесплатно или как?
Нам нужно изменить мышление этих людей в первую очередь, своих же людей, потому что вот такое возможно — вот такой вот развал и нападение — только, когда люди умом слабы. Когда они не понимают, что от них лично многое зависит. Они думают: «Да ну, от нас ничего не зависит, это президенты виноваты или ещё кто-то». Всех обвиняют, на всех жалуются, но с себя не начинают. Они элементарно не платят коммуналку. Это говорит о многом.
Читайте также: «Мясные волны» вагнеровцев и экс-коллеги в Москве: интервью с Юрием Мацарским
Это седьмой эпизод подкаста «Правда войны». Предыдущий выпуск — разговор с военнослужащим, правозащитником, журналистом и публицистом Константином Реуцким. Он родился в Хабаровске, вырос в Луганске, а теперь служит в украинской армии.
Чтобы не пропускать выпуски, подписывайтесь на новые эпизоды: Spotify, Google-подкасты, Apple-подкасты.
Над подкастом работали:
Cаунд-продюсер Алексей Нежиков
Сценарист Евгений Савватеев
Редакторка Мила Мороз
Фотографка Ярослава Жуковская
Youtube-версия Таня-Мария Литвинюк
Аниматор Владислав Бурбела
Продюсерка Катерина Мацюпа
Креативный продюсер Кирилл Лукеренко
При поддержке
Фонд поддержки креативного контента
Этот подкаст создан при содействии Фонда поддержки креативного контента
